Патрик Робинсон - Уцелевший

Здесь мы отточили навыки точной стрельбы и быстрой смены магазинов в боевых условиях. Нас обучили грамотно атаковать позиции врага, а также обеспечивать своим товарищам прикрытие огнем. Сначала мы действовали медленно, потом быстрее, сначала тренировались при свете дня, а потом и ночью. Нас посвятили во все аспекты современного вооруженного столкновения, которые однажды понадобятся нам в Ираке и Афганистане – засады, обыск зданий, передача заключенных, планирование вооруженных атак. Именно здесь изучаются все серьезные техники разведки.

Мы продолжали двигаться дальше и изучали на практике технические характеристики взрывчатки, подрывая разные виды устройств: сначала ручные гранаты, потом ракеты, чем вызывали сильные разрушения. Мы тренировались до тех пор, пока не научились грамотно обращаться с любой взрывчаткой.

Полевые тренировочные задания в основном представляли собой реконструкцию настоящих военных операций. Мы подходили на лодках на расстояние около сотни метров от берега и бросали якорь. Из этой зоны ожидания экипажи посылали разведчиков, которые самостоятельно доплывали до пляжа, проверяли местность и подавали лодкам сигнал причаливать. Такого вида высадки производились только на побережье, и как только лодки врезались в песок, мы со всей силы бежали в укрытия за отметкой прилива. Именно там «морские котики» традиционно наиболее уязвимы. Инструкторы, словно ястребы, наблюдали за нашими ошибками, огрехами и неточностями, которые могут подвести всю команду.

Мы оттачивали эти высадки на пляж целыми ночами, выходя на берег в полном боевом снаряжении с оружием. К концу четвертой недели все прошли итоговый тест, каждый из двадцати курсантов, прибывших на остров. Мы все окончим BUD/S. Я спросил одного из инструкторов, было ли это в какой-либо степени необычно. Его ответ был прост. «Маркус, – ответил он, – когда тренируешь лучших из лучших, не бывает чего-то необычного. И все инструкторы BUD/S хотят, чтобы вы были самыми лучшими».

После окончания курса нам предоставили двухнедельный отпуск, а меня впереди ждал очень плотный график обучения. Сначала парашютная школа в Форт Беннинге, штат Джорджия, где я проходил десантную подготовку. В течение трех недель я прыгал с башен, а потом из «C-130», из которого каждому из курсантов предстояло сделать по пять прыжков.

Этот самолет – очень шумное устройство, и первый прыжок может быть немного волнительным. Но передо мной прыгала девушка из военной академии «Вест-Пойнт», и она грациозно вынырнула из этой двери, словно женщина-кошка. Помню, я подумал: «Боже! Ну уж если она смогла, то я определенно прыгну», – и шагнул в чистое небо над Форт Бенингом.

Следующим пунктом была медицинская программа подразделения Дельта, проводившаяся в Форт Брэгге, Северная Каролина. Там я стал полевым врачом. Я предполагаю, это было больше похоже на курсы для младшего медперсонала, но обширность обучения была огромной: препараты, уколы, отработка внутривенного введения лекарств и обезболивающих, установка дренажных трубок, первая помощь при боевых травмах, ранах, ожогах, наложение швов. Сюда входило все, что в боевых условиях может понадобиться раненому солдату. В первый же день я должен был запомнить 315 медицинских терминов. Но жесткую военную дисциплину никто не отменял. Я учил материал целый день и полночи, но в то же время у меня был инструктор, который отдавал приказ искупаться в воде и песке во время тренировочных пробежек.

Из Северной Каролины я поехал прямо на квалификационный тренинг SEAL и еще три месяца провел в Коронадо, усиленно работая над собой. Я долго повторял и отрабатывал то, что уже знал и умел: погружение и работу с аквалангом, стрельбу, работу со взрывчатыми веществами и все остальное. Сразу после этого меня направили в школу SDV, в Панама-Сити, штат Флорида. Я был как раз там 11 сентября и тогда еще не понимал, какое огромное влияние эти ужасные события в Нью-Йорке окажут на мою жизнь.

Я помню то чистое чувство негодования, которое все мы ощутили. Только что была совершена атака на Соединенные Штаты Америки, на любимую страну, которую мы поклялись защищать. Все солдаты смотрели телевизор, и в душах их клокотала ярость. Ярость молодых, неопытных, но невероятно сильных и натренированных боевых единиц, которые дождаться не могли ответить за это врагу. Как мы хотели скорее добраться до банды Усамы бен Ладена, до «Аль-Каиды» в Ираке, Иране, Афганистане или в какой там еще глуши жили эти сумасшедшие. Стоит быть осторожнее со своими желаниями. Ведь они имеют свойство исполняться.

Большинство участников сдали квалификационный тренинг SEAL и получили свои трезубцы в среду, 7 ноября 2001 года. Они получили значки SEAL на короткой официальной церемонии на плацу. Было сразу понятно, как важно это было для выпускников. Осталось только где-то тридцать человек из 180 записавшихся на программу в тот далекий первый день подготовительного курса Indoc. Я же из-за различных учебных ориентаций должен был ждать своего значка до 31 января 2002 года.

Но тренировки мои не останавливались. Сразу после официального зачисления в войска, которые наши командиры называют братством, я пошел на курсы связиста и активно изучал спутниковую связь, высокочастотную радиосвязь, допускаемые длины антенн, глубокие знания компьютеров, глобальные системы позиционирования и тому подобное.

Потом я пошел в снайперскую школу, вернулся обратно в лагерь Пендлтон. Как и следовало ожидать, здесь учили стрелять, прежде чем сделать что бы то ни было. По окончании предстояло пройти два очень сложных экзамена. Первый – с автоматом «M4», с полуавтоматической снайперской винтовкой «SR-25», поражающей цель на расстоянии до девятисот метров, и с тяжелым и мощным ружьем 308-го калибра с продольным затвором и патронами «300 Win Mag». Если хочешь стать снайпером «морских котиков», во всех этих пушках надо быть экспертом. После этого выпускников ждало настоящее испытание, финальный тест, где проверялись возможности солдата двигаться бесшумно, невидимо и незаметно по пересеченной вражеской территории, где малейшая ошибка может привести к смерти или, что хуже, – выдать всю команду.

Наш инструктор был ветераном тех войск США, которые преследовали Усаму в первой войне. Его звали Брендон Уэбб – великолепный офицер. Преследование врага было для него игрой, и стандарты его обучения были настолько высокими, что даже индейцам было бы тяжело им соответствовать. Вместе с ним здесь работал Эрик Дэвис, еще один замечательный снайпер SEAL, и он тоже был безжалостен в оценке наших способностей оставаться незамеченными.

Финальным «полем боя» была обширная территория рядом с границей Пендлтона. Растительности там было немного, в основном низкие и плоские кустарники на довольно труднопроходимой скалистой и глинистой земле. Деревья – самые лучшие друзья снайпера – были там чрезвычайной редкостью, хотя вряд ли это было случайно. Прежде чем нас выпустили на эту бесплодную, запыленную землю, нам пришлось прослушать множество длинных лекций, в которых подчеркивалось, как важно замечать каждую деталь.