Эфраим Баух - Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти

Командующий сухопутными войсками Армии обороны Израиля в Ливане генерал Бен-Галь по кличке Януш, некогда голодный польский мальчик, привезенный из Сибири через Тегеран в Израиль, и ставший здесь истинным героем, увидел издалека полосы дыма, тяжело вздымающиеся с сирийских территорий. Связался с центральным командным пунктом. Ему и сказали: началась атака на ракетные батареи САМ. Секретность операции была даже на его уровне командующего войсками, которые должны были атаковать сирийцев после уничтожения ракет.

Атака застала в движении 3-й сирийский ракетный полк, который вошел в Ливан и был уничтожен на ходу, так и не успев вступить в действие.

Из 19 батарей было уничтожено 14 и еще 3 выведено из строя в течение считанных часов, двумя атаками с воздуха.

Сирийцы пытались спасти батареи и подняли в воздух множество самолетов за день до атаки на ракеты, надеясь массой противостоять израильским ВВС, сбить хотя бы несколько самолетов, которые летали небольшими группами. Сирийцы летели «фалангами» по 12 самолетов. А в момент атаки на ракеты подняли в воздух почти весь свой военно-воздушный флот.

Начался бой, в котором участвовало с двух сторон до 200 самолетов. Еще никогда в истории войн двадцатого века на таком сравнительно малом пространстве не было такой концентрации боевых машин.

Каждый вражеский самолет мгновенно засекался, и его изменяющиеся в ходе полета координаты беспрерывно фиксировались, автоматически наводя на цель самолеты израильских ВВС.

Согласно доктрине генштаба сирийцев, как и штабов других арабских стран, считалось, что бороться с израильскими ВВС можно только плотным огнем противовоздушных ракетных батарей.

Уничтожение ракет поставило под вопрос продолжение войны.

Потери сирийцев были огромны.

Только в этот день они потеряли 29 самолетов. Всего, включая последующие дни, было сбито более 80 сирийских самолетов, пересекших ливано-сирийскую границу. Технику можно было моментально восстановить из советских складов да еще за полцены

Но более половины летного состава, среди которого было много ветеранов, погибло или получило ранения. Тут же по Европе пробежал анекдот: сирийского летчика учат поднимать самолет в воздух. «А как же сесть?» – спрашивает он. «Тебя посадят».

Сомнительно, поняло ли командование и генеральный штаб Сирии, что вообще точно произошло в этот день.

Рухнула вся система сирийской противовоздушной обороны.

Это был абсолютный нокаут.

Более того, по сути, весь ракетный пояс Варшавского пакта был обезоружен.

Сработала высочайшая степень координации систем управления связи, дотошное владение ситуацией, системой радаров и беспилотных самолетов, совершенного вооружения и, конечно же, беспрецедентное функционирование в бункере подразделения электронной войны.

И все же самым главным во всем этом был человеческий фактор – высокая выучка пилотов в маневренности и мгновенной оценке ситуации.

Виртуозность пилотов была еще в том, что бой велся в небольшой акватории неба – на участке в 50 км на 50 км.

Победа была бы еще более внушительной, если бы израильские ВВС получили разрешение атаковать сирийские самолеты на земле и гнаться за убегающими самолетами в небе.

Только с наступлением сумерек сирийцы осознали величину их поражения.

Ночью, со среды на четверг, ВВС продолжали наносить удары по сирийцам, изолируя их аэродромы, не давая возможности вводить в действие войска.

Так сирийцы начали двигать на передовые позиции 3-ю танковую дивизию. 47-й полк вышел из Хомса. Его обнаружили ночью. Израильские самолеты разнесли все трейлеры и танки. От полка остались только осколки.

Речь шла лишь о том, расширит ли Израиль свои действия и войдет в Сирию со стороны Ливана, не говоря уже о Голанских высотах, и с флангов окружит Дамаск.

Президент Сирии Асад в панике послал министра обороны Мустафу Тласа в Москву. Лишь впоследствии стало известно, что Тлас просил СССР – взять на себя воздушную оборону Сирии, создать «воздушный зонт».

Москва отказала.

В оружии и самолетах отказа не было. В Сирию прибыло множество советников во главе с заместителем командующего ПВО генералом Юразовым. Было даже сообщение о том, что на некоторых южных военно-воздушных базах СССР было сконцентрировано оборудование в больших количествах, очевидно, для посылки в Сирию.

Международные средства массовой информации писали, что, по мнению западных военных экспертов, советская военная машина потерпела в «электронной войне» в Ливане полный крах, сравнимый с технологической катастрофой.

Израиль вторично потряс мир.

Первым было потрясение после Шестидневной войны.

Конечно же, страны Варшавского пакта и, в первую очередь, СССР – пытались преуменьшить значение этого поражения, по старому своему рецепту замалчивая его. Но советская военная разведка и ГРУ из кожи вон лезли, чтобы открыть секрет уничтожения ракет СА.

Ведь речь шла не столько о престиже сверхдержавы, сколько о необходимости исправить ущербность собственного оборонительного пояса, Варшавского пакта.

Оказалось, что Израиль, одной из характерных черт жителей которого является неудержимая болтовня, умеет хранить секреты.

Какие только фантастические объяснения не возникали, с множеством деталей и подробностей опубликованные в средствах массовой информации – о разгроме ракетного пояса.

Все они были далеки от истины.

Позже пытаюсь выжать из памяти сына наиболее острые мгновения дней войны.

Вспоминает нехотя…

В Хадере, в полночь сообщают – объявлена всеобщая мобилизация. Склады вооружения открыты всю ночь. Забиты мобилизованными.

Час «Шин» – на рассвете 6 июня.

Год тысяча девятьсот восемьдесят второй. А мне девятнадцать лет.

В двенадцать – колонной – танк, бронетранспортер, танк – грузовики с оружием и едой сзади – вкатываемся в Ливан через ворота Тулип в «добром заборе».

Резервисты машут вслед.

Катится колонна – мимо зданий радиостанции ливанских христиан, мимо контрольно-пропускной будки войск ООН с испуганным солдатиком-блондином, вероятно, впервые в жизни видящим такое количество танков и солдат.

Солдатики ООН, умытые, причесанные, вычищенные и выглаженные, пытаются изо всех сил даже в этот момент самих себя принимать всерьез. Этакие оловянные солдатики, и каждый с карандашиком, с грозным видом регистрирующий катящуюся мимо махину войны. Все они на первый взгляд одинаковы, но, вглядевшись, ощущаешь ненависть к нам французов, чья воинская гордость уязвлена, и полное равнодушие непальцев, которые, кажется, вообще погружены в нирвану.

Иллюзорный род войск, придуманный в наше время и сопровождающий своей гротескной несерьезностью любую вспышку на земле, сеющую смерть и разрушения.