Сергей Асенин - Мир мультфильма: Идеи и образы мультипликации социалистических стран

И все же наибольшего успеха в творчестве мастер добивается в тех фильмах, где показан характер, возникает представление о судьбе человека, его отношении к важнейшим явлениям жизни. Первой такой работой стала "Сказка о медяке" (1969), картина, в которой проблема мнимых и подлинных ценностей, глубоко волнующая Буровса на протяжении всей его деятельности в мультипликации, выражена с особой художественной силой. Возвышение и крах стяжателя, ложность нравственных идеалов, основанных на уверенности во всемогуществе денег, — такова антибуржуазная направленность этого яркого и глубокого по мысли произведения. В нем прослежена не только человеческая судьба, но и судьбы целой ушедшей для нас в прошлое эпохи, с ее человеческой разобщенностью, индивидуализмом, бездуховностью, приобретательством.

Картина интересна и тем, что в ней получает начало и искусно разработанная мастером поэтика стилизованного городского пейзажа, тонко воссоздана атмосфера старой Риги, с ее улицами, подъездами, вывесками, витринами, — своеобразное "ретро" в кукольном фильме, выразительно передающее детали быта и особенности моды конца прошлого — начала нынешнего века.

С этим фильмом мастерство Буровса — кинокукольника вступило в период своей полной зрелости. Одна за другой из мультипликационного цеха, где он работает, выходят картины, отмеченные высокой поэтичностью, значительностью мысли, оригинальностью изобразительного решения.

У героя фильма "Красные башмачки" (1971), юного подмастерья сапожника, тоже есть мечта, цель жизни, делающая его труд вдохновенным и увлекательным. Овладев высотами своего ремесла, он с помощью волшебного молотка, виртуозно вбивающего в подошвы гвозди-шпильки, создает самые красивые в мире ботинки в подарок всем детям бедняков на свете.

Многие картины режиссера можно отнести к жанру притчи. Они основаны на ярких образах-символах, даже когда речь идет, как в фильме "Яблонька" (1973), о таком, казалось бы, будничном, распространенном в наши дни факте, как переселение в новую квартиру. Буровс умеет опоэтизировать самые обычные ситуации, придать им обобщающий, символический смысл.

С годами свойственный творчеству Буровса психологизм кукольного образа-маски приобретает все большую выразительность, глубину, масштабность, опирается на возросшее мастерство в решении динамического пространства кадра и всего фильма в целом, на точность изобразительной детали и кукловождения. Принципиальны и важны в этом смысле для дальнейшего развития мультипликации как искусства творческий опыт и смелые поиски мастера в области использования в кукольном кино тем и мотивов большой литературы, все определеннее дающие о себе знать в конце 70-х — начале 80-х годов. В 1972 году он ставит фильм "Украденный пудель" по известному рассказу Куприна; в 1977 году — фильм "Козетта", в котором использован новеллистически законченный сюжет из "Отверженных" Гюго; в 1978-м — широкоэкранный фильм "Соколик" по рассказу Вилиса Лациса; в 1981-м создает оригинальную экранизацию поэмы Гейне "Бимини"; в 1983 году обращается для постановки своих фильмов "Мечта" и "Последний лист" к сюжетным мотивам рассказов О’Генри.

Психологизм "Соколика" связан как с типажной выразительностью немногочисленных кукол, используемых в фильме, так и с удивительно скупой и в то же время изобразительно точной и содержательной обрисовкой обстановки, в которой происходит действие. Каждая деталь здесь красноречиво говорит о суровой простоте будней, о мужестве рыбаков, чья жизнь каждодневно связана со своенравной стихией моря и требует от них выдержки, собранности, стойкости.

Известно, что масочный образ постоянного героя — "маленького человека", созданный в игровом кино Чаплином, чрезвычайно близок по своей художественной природе мультипликационному персонажу. Можно даже сказать, что мультипликация создала свою собственную чаплиниаду — нескончаемую череду рисованных и кукольных персонажей, живущих по законам образа-маски. Неоднократно был использован в мультфильмах и образ самого Чарли, начиная с известного фильма Фернана Леже "Механический балет", где он возникал как символ современной Америки. Все это, однако, были рисованные фильмы.

Рассказывая о маленьком бродяжке Сопи, обитающем на скамейке нью-йоркского парка Мэдисон-сквер или в дешевых и тесных "меблирашках", Буровс очень удачно ассоциировал этот литературный типаж, сюжет и атмосферу действия с образом Чарли, придал его облик персонажу своего фильма и, насколько мне известно, впервые в мировой объемной мультипликации создал кукольный вариант прославленного чаплиновского героя.

Буровс искусно воспроизводит в кукольном фильме психологически тонкий рисунок роли. Он не просто тиражирует известные атрибуты образа Чарли — его "утиную" походку, невозмутимое помахивание тросточкой или вежливое приподнимание котелка — как занимательные зрелищные элементы комедийного повествования. Каждая деталь, крупный план, ракурс, в котором снята кукла, представлено ее лицо, фигура, подготовлены у него внутренним движением сюжета, точно выражают режиссерский замысел фильма, словно воссоздающего поэтику немого кино, своеобразие которой подчеркнуто выразительной музыкой Раймонда Паулса.

Высокая культура изобразительных решений и мастерство режиссерской интерпретации опираются у Буровса на глубокое знание классического искусства, народного творчества, национального фольклора. Связь с народными художественными традициями особенно наглядно проявляется в фильмах, где само повествование расцвечено красками старинных обычаев, свадебных церемоний, народных гуляний и праздников. Таковы ленты "Умуркумур" ("Праздник яблок", 1976) и "Искатель благополучия" (1982).

Сегодня Арнольду Буровсу принадлежит уже около тридцати фильмов, большинство из которых создано по его же сценариям. Творчество этого замечательного режиссера глубоко человечно и народно, в нем ярко выражен гуманизм художника-гражданина, представителя социалистического искусства. Мультипликационно-условное и реалистическое в его картинах благодаря ювелирно точному мастерству в работе над кукольным образом неразрывно сплетены и слиты. Он сумел соединить психологизм, идущий от традиций классической литературы и театра, руководствующегося принципами "искусства переживания", с богатством красок и выразительной силой пластики, характеризующими высшие достижения творчества, основанного на метафорическом образе-маске. Подводя итог созданному Арнольдом Буровсом за двадцать лет работы, нельзя не прийти к выводу, что он наряду с такими крупнейшими мастерами объемной мультипликации, как Иржи Трнка и Карел Земан, несомненно, один из самых выдающихся кукольников мультипликационного экрана, сказавших в этом удивительном искусстве свое неповторимое слово.