Сергей Асенин - Мир мультфильма: Идеи и образы мультипликации социалистических стран

Развивая в совершенно новом ракурсе разработанные уже в "Шпаличеке" и на протяжении всего его творчества волновавшие художника мотивы, "Соловей богдыхана" как бы предсказывает и начинает линию будущих гротесково-сатирических фильмов Трнки — "Страсть", "Кибернетическая бабушка" и "Рука", — где та же проблематика приобретает еще более активный, подчеркнуто современный характер.

Ритмические находки и мелодии композитора Вацлава Трояна помогли сделать игровую стихию сказки эмоционально насыщенной, красочно-нарядной, стилистически законченной. Мертвенно-металлическому по своему тону и колориту звучанию различных механических игрушек, жесткому, отрывистому треньканью искусственной птицы, создаваемому игрой мандолин, противостоит свободно льющаяся скрипичная мелодия, выразительно передающая тему живого соловья.

В 1950 году фильм получил премию имени Мельеса, а в 1955 году — высшие призы на фестивалях в Нью-Йорке и Локарно.

В творчестве Трнки произведения крупные, развернутые не всегда следуют одно за другим, как "Шпаличек" и "Соловей богдыхана". Трнка выступает и с фильмами иного калибра, ставя перед собой задачи более частные, — тем более что мультипликация традиционно тяготеет к "малым формам", к жанру комических миниатюр.

Именно к такого рода картинам относится "Роман с контрабасом", созданный Трнкой в 1949 году. Своеобразие рассказа А. П. Чехова, названного им в подзаголовке "Дачной феерией", в мягкости юмора, в каком-то особом, смешанном с комедийноиронической интонацией лиризме, в силуэтности, эскизности зарисовок.

Наиболее сильная сторона фильма — резко обличительная обрисовка "высшего общества". В отличие от рассказа действие фильма происходит в княжеском поместье Австро-Венгерской империи, и Трнка с убийственной иронией изображает его атмосферу.

Всесторонне исследуя возможности кинокуклы, Трнка не мог обойти такой универсальный элемент выразительности, как экранная речь. Он видел, что слишком многие важные темы, классические и современные сюжеты недоступны кукле, пока в арсенале ее выразительных средств нет слова. Диалог, с его смысловой конкретностью, был совершенно необходим для расширения и углубления тематики кукольного кино, обогащения психологической характеристики образа, приближения мультипликации к большой литературе, к проблемам, волнующим современного зрителя.

Но слово было "заземленнее", "тяжелее", "весомее", чем музыка. Оно труднее "складывалось" с изображением. Понадобились настойчивые поиски, целый ряд экспериментов в течение нескольких лет, чтобы освоить диалог кукол в мультипликационном кино. И, наконец, в "Бравом солдате Швейке", поставленном Трнкой в 1954–1955 годах, слово зазвучало полноправно, в полную силу.

Трнка прежде всего, естественно, исходил из необходимости яркого и точного изобразительного решения фильма. Знаменитые иллюстрации Йозефа Лады как нельзя лучше отвечали этой задаче. Они стали неотъемлемой частью романа и существенно его дополнили, откристаллизовав в образах-типах мир и облик гашековских персонажей.

Переработав для экранизации наиболее эффектные, с его точки зрения, и законченные фрагменты книги, Трнка сделал три короткометражные мультипликационные новеллы — "Швейк и коньяк", "Швейк в поезде", "Из Путима в Путим" — и составил из них свой фильм.

Соединяющий в себе добродушное спокойствие и насмешливость, прикидывающийся в случае необходимости дурачком Швейк, "гениальный простофиля", как его назвали комментаторы Гашека, был воплощением типично чешского юмора, выражением народного взгляда на жизнь, народной мудрости. В изображении Лады швейковский типаж, как и облик других героев романа, был "масочным", представлял собой подобие марионетки. Для кукольного фильма это создавало ничем не заменимое достоинство.

Нужна была исключительная творческая смелость, чтобы перейти в мультипликационном сюжете, разыгрываемом куклами, к столь необычной и прозаичной для этих "актеров" теме. Этот дерзкий шаг помог Трнке одним решительным рывком перескочить из традиционно сказочного мира в мир современный. Фигурка Швейка, шагающего, отдающего честь, с комической предупредительностью поднимающего и вытирающего рукавом упавшую фуражку начальника, поражает выразительностью своих движений.

Очень эффектным получилось у Трнки то, что обычно не удавалось другим постановщикам, экранизировавшим этот роман, — знаменитые швейковские "отступления", его комические рассказы. Они введены в действие с помощью плоских бумажных марионеток и представляют собой "оживающие" черно-белые графические изображения, в которые иногда вкраплены вырезки из старых фотографий.

Трнка язвительно высмеивает идиотизм, невежество, чинопочитание и косность в самых различных их проявлениях.

После "Швейка" Трнка неожиданно оставляет студию. В течение двух лет он занимается иллюстрациями, делает рисунки к "Сказкам тысяча и одной ночи", к Гауфу, Андерсену, к детским книжкам чехословацких авторов. Затем произошло событие, которое даже друзьям Трнки показалось неожиданным. Трнка берется за постановку "Сна в летнюю ночь" — без шекспировского текста.

Шекспировская комедия открывает для фантазии кукольника широкие возможности. Не случайно поэтому в 1955 году к этому же произведению обратился и основатель кукольного кино Владислав Старевич, для которого его дочь Ирина написала сценарий. Однако из-за материальных трудностей режиссеру пришлось отказаться от этого замысла.

Искусное сочетание в шекспировской пьесе трех совершенно разных миров — двора Тезея, который готовится к свадьбе с царицей амазонок Ипполитой; волшебного королевства фей и эльфов; афинских ремесленников, решивших составить любительскую труппу, чтобы исполнить на свадьбе свой спектакль, — всегда представляло немалые трудности для постановщиков.

У каждого из этих миров своя атмосфера, и Трнка нашел особые краски, чтобы показать ее. Трнка прибегает к эффектной стилизации. Мы видим дворцовые залы, украшенные скульптурой, арки, коринфские колонны, парчовые занавеси, мраморные лестницы, дворики, обложенные разноцветными плитами. Совсем иное дело — мир афинских мастеровых, комедиантов из народа, влюбленных в свое искусство, которые показаны не в пышных залах дворца, а в каком-то сарае или мастерской, где рядом с разбросанными в беспорядке театральными костюмами свалены колеса от телеги и всяческая утварь.

И, наконец, нашедший воплощение в блистательных по своей поэтичности образах мир лесных духов, сказочных, фантастических существ, неразрывно слитых с красотой и загадочным величием природы, — мир всегда столь дорогой и близкий режиссеру — представлен в фильме ярко и многообразно. Большое впечатление производят трнковские пейзажи, картины зачарованной сказочной природы.