Сергей Зыбин - Льеж и Тула [сравнительный очерк]

Пришлось мне наблюдать льежскую толпу во время масляницы. Утром я за­шёл в кафедральный собор, где после службы епископ говорил проповедь, содержавшую резкие нападки на совре­менную науку. Оратор был очень крас­норечив: речь его лилась без всякой за­пинки, свободно и плавно. Но зато сколько было в ней театральности и декламации. Оратор поднимал руки к небу, простирал их к слушателям, уда­рял себя в грудь, стучал по кафедре, то, наконец, судорожно сжимал их, то раз­водил в стороны. Голос его временем опускался до шёпота, временами грозно гремел среди церкви, когда он угрожал своим мысленным противникам. А в это время в церковь, наполненную, главным образом, женщинами и детьми, доно­сился крик толпы, звуки музыки, гром­кие ноты медных труб. Получался рез­кий, своеобразный контраст. Вечером часов с шести началось особенно шум­ное веселье. На улицах было много ма­сок, среди взрослых бегали наряженные дети, всё это вертелось на сравнительно небольшом квадрате, образуемом че­тырьмя улицами. Часто несколько чело­век мужчин и женщин, взявшись за руки, шли поперёк всей улицы с пением и пляской, разбрасывая во все стороны конфетти. Несмотря на шумное веселье, все ведут себя совершенно прилично и вежливо. Льеж любит зрелища. В начале марта устраивается костюмированное шествие по городу, так называемая ка­валькада [14] . Из всех окрестных городов, а главным образом, из самого Льежа, раз­личные общества, музыкальные, гимна­стические и другие, выбирают себе ка­кие-нибудь сюжеты исторические или бытовые и наряжаются в соответствен­ные костюмы. В той кавалькаде, кото­рую я видел, было до 47 различных групп.

Все эти наряженные группы следуют одна за другой по главным улицам го­рода с музыкой, танцами, а иногда с пе­нием. В общем получается картина до­вольно оживлённая и красивая. Осо­бенно была хороша первая группа – пас­тушеский праздник [15] . Большое стало овец изображали дети, начиная от 5-6 лет до 12-14. Все они одеты в овечьи шкуры. За ними идут в ярких костюмах пастухи и пастушки. Сзади ехала по­возка с настоящими овцами. Дети были уморительно милы, когда, подпевая и подплясывая, двигались под музыку пастухов. В общем действительно полу­чалось впечатление весёлого, резвого стада, причём благодаря множеству цветных костюмов картина выходила необыкновенно яркая.

Когда шествие обошло большую часть города, то вернулось на площадь, где находилось жюри, присуждавшее на­грады за наиболее красиво устроенную группу.

Каждое воскресенье на берегу реки Мааса устраивается базар, где продаётся из палаток всякая дрянь. Но на таком базаре всегда можно услышать довольно оригинальную музыку. Вывозится на рынок небольшая фисгармония [16] , затем большею частью слепой старик играет на ней, а один или двое артистов поют какие-нибудь куплеты на злобу дня. После каждого куплета один из певцов обходит публику и предлагает купить за 10 сантимов [17] напечатанный текст с пе­нием. Куплеты охотно покупаются. Та­кие певцы поют одновременно в раз­личных местах базара, и публика пере­ходит от одних к другим.

Жизнь в городе очень недорога. Не­большую комнату с бельём и с полным пансионом [18] можно иметь за 30 рублей на наши деньги. Дешевизна бельгий­ской жизни особенно бросается в глаза после переезда в Англию, где всё страшно дорого.

К городу примыкает целый ряд месте­чек, соединённых с ним трамваями, же­лезной дорогой или пароходным сооб­щением. Часто можно по желанию вос­пользоваться любым из этих трёх видов сообщений. Обыкновенно вся линия пути застроена домами. Проезжаешь вёрст 10-15, а всё кажется, что не выехал из Льежа.

Необыкновенно приятное впечатление оставляют после себя небольшие де­ревни подле Льежа. Но то, что здесь называют деревней, более похоже на наши небольшие уездные города: пре­красные дома, мощёные улицы, лавки, рестораны.

Представьте себе неширокую, прихот­ливо извивающуюся речку, вдоль неё долину с разбросанными по ней доми­ками с садами. Кругом долины высокие, почти как горы, холмы, покрытые ле­сом, в то время ещё голым. День, в кото­рый я осматривал одну из таких дере­вень (Несонво [19] ), чтобы ознакомиться с производством дамасковых стволов, был чудный. На светло-голубом небе ни од­ного облачка. Тёплый весенний воздух легко вливался в грудь, поля, покрытые первой зеленью, ласкали глаза. Кругом раздавался стук молотков – это в много­численных кузницах ковали дамасковые стволы [20] .

Везде печать довольства, аккуратности, но также везде упорный, настойчивый труд.

Вот в кратких словах тот фон, на кото­ром вырисовывается жизнь крупного промышленного города Бельгии. Нельзя отказать этой картине в бодрых, краси­вых красках, чувствуется всюду сильная жизнь, всюду видишь желание придти на помощь промышленнику и работ­нику всем, что даёт наука и искусство [так в тексте. – М.М. ].

Нигде не видно гнетущей бедности и тяжёлой зависимости, всем находится достаточно работы, нет резких контра­стов между хозяином и рабочим. По­следний держит себя всюду с чувством полного достоинства, и всё население города занято дружной, общей работой, не отказывая себе в невинном веселье.

По самым целям моего пребывания в Льеже я старался изучить одно из глав­ных его производств – оружейное. Без сомнения, те приёмы, которые приняты, как наивыгоднейшие в этом производ­стве, применяются также и в других со­ответственных производствах и создали характерную особенность льежской ме­таллической промышленности. Эту осо­бенность можно характеризовать так: союз крупной фабричной промышлен­ности с кустарной . Такой союз, как уви­дим ниже, и составляет всю силу Льежа.

I [2]

Без всякого преувеличения, Льеж дол­жен быть признан мировым центром производства охотничьего оружия. Льежское оружейное производство ещё в XIV веке пользовалось большою из­вестностью. В 1672 году принц-епи­скоп [21] , желая упрочить эту репутацию, приказал основать в Льеже испытатель­ную палату для пробы огнестрельного оружия. Чтобы удовлетворить потреб­ностям быстро развивающегося произ­водства, пришлось несколько раз её пе­рестраивать. Например, в 1845 году в пробной палате было испытано 367 000 ружей и револьверов, а в 1900 году число испытаний возросло до колос­сальной цифры: 2 312 000 испытаний. Цифры эти получают особенное значе­ние при сравнении их с количеством оружия, производимого другими госу­дарствами.