Игорь Сид - Геопоэтика. Пунктир к теории путешествий

2) Прикладная геопоэтика. В середине 1990-х в Крыму, на Боспорском форуме современной культуры, где участвовали писатели, художники и учёные из Украины, России и других стран, была выдвинута концепция прикладной, или проективной геопоэтики. Деятельная «крымская» геопоэтика подразумевала создание (путём реализации экспериментальных культурных и научных проектов) новых ландшафтно-территориальных мифов, либо корректирование мифов старых, давно сложившихся. Мы публиковали исследовательские тексты, где анализировали и теоретически обосновывали новые культурные (мифопоэтические) практики. В 1995 году был создан Крымский клуб в Москве , или Крымский геопоэтический клуб — экстратерриториальное продолжение Боспорского форума.

1А) Художественная геопоэтика с элементом геополитики. В начале 2000-х годов термин подхвачен, со ссылкой на Крымский клуб, украинским писателем Юрием Андруховичем. Он публикует в киевской прессе цикл «Геопоэтика» — эссе, направленные на переориентацию своей страны с «Востока» (Россия) на «Запад» (Европа, США). Геопоэтика Андруховича — ответвление художественной геопоэтики Кеннета Уайта, с добавлением политической сверхзадачи. В этот же период цикл очерков под тем же названием, но с противоположным — постимперским — элементом публикует в России географ Дмитрий Замятин. Так геопоэтика частично «вернулась» в лоно геополитики.

3) Научная геопоэтика. С середины 2000-х термин приходит в научную среду — начиная с немецкой и российской гуманитаристики. В Германии центром геопоэтических исследований становится Берлин (филологи Сильвия Зассе, Магдалена Маршалек, Сузанна Франк), в России — город Пермь (круг филолога и культуролога Владимира Абашева). Последнее объясняется особым обилием на Урале «географически» и «геологически» ориентированной художественной литературы. Первая профильная диссертация в России защищена в

2008 году: Алёна Подлесных, «Геопоэтика Алексея Иванова в контексте прозы об Урале».

Общее определение для этого странного триединства геопоэтики можно сформулировать так: «работа с ландшафтно-территориальными (географическими) образами и/или мифами». Очевидная несовместимость трёх концепций не мешает, но наоборот, парадоксальным образом помогает лучше понять геопоэтические феномены в их цельности. И вообще увидеть их, как именно геопоэтические.

Напряжённость отношений между разными частями населения Украины, приведшая в 2014 году к острому внутреннему политическому и даже военному конфликту, сложилась достаточно давно. Я увидел её как серьёзную проблему в 2008 году, когда на год переехал из России в Украину и стал активнее, чем раньше, общаться с представителями русско- и украиноязычной интеллигенции из разных регионов страны. Их взаимонепонимание и трагическая разница в видении будущего своей страны побудили меня провести в Киеве геопоэтическую дискуссию о месте Крыма в украинском контексте, с участием известных деятелей культуры. [37] Круглый стол «Что нам делать с этим Крымом?» проведён Крымским клубом в рамках 1-го Киевского форума издателей, с участием Сергея Жадана, Олеся Дония, Олега Тистола, Исмета Шейх-Задэ, Владимира Ешкилева, Тантели Ратувухери (Tantely Ratovohery), Андрия Кокотюхи и др. авторов. Судьба Крыма волновала меня особенно остро: с этнической точки зрения это наиболее русскоязычный, инородный регион Украины, кроме того, полуостров — моя родина и место моей научной работы в молодые годы.

Особенно интересный взгляд на проблему озвучил писатель Сергей Жадан, отметивший «непрописанность Крыма в украинской литературе», то есть немногочисленность текстов на украинском языке, связанных с полуостровом [38] «… Я вспомнил, что Кокотюха… описывал историю с подвалами Массандры, что Наталья Сняданко писала о Крыме, что у Олега Коцарева есть стихотворение… И я могу предположить, что большинство украинских текстов сугубо туристические… Это свидетельствует не столько о проблеме Крыма, сколько о проблеме украинской литературы, для которой много тем и много территорий просто не озвучены, не прописаны. Поскольку украинские писатели, как и большинство населения Украины, и дальше считают Крым не частью Украины, а какой-то туристической зоной, в которую они приезжают как гости и из которой потом уезжают. И в контексте данного круглого стола меня интересует именно эта неозвученность, непрописанность украинской литературы ». (Журнал «Украинская неделя», 08.06.2008. URL: http://igor-sid.livejournal.com/63344.html ). . Развивая его мысль, я предположил, что для снятия ментальной конфронтации «двух Украин» украиноязычным писателям стоило бы дружить с писателями крымскими, больше ездить в Крым и о нём писать. В выступлении была процитирована, как симптоматичная, самая известная в современной украиноязычной поэзии строчка о Севастополе, где высказывается уверенность в предстоящей гибели его жителей, которые названы «москалями» [39] «Москаль» (от топонима «Москва») — экспрессивное слово с негативными «колонизаторскими» коннотациями, обозначающее в Украине русских, а в досоветский период — конкретно москвичей или, чаще, солдат царской армии. , то есть «россиянами» [40] « У поэта Сергея Пантюка есть известное стихотворение, которое заканчивается строчкой „И от жажды загнется последний москаль в Севастополе“. Текст симптоматичный и откровенно провоцирует к полемике… Через имперскую историю с Крымом тесно связана история русской культуры. Поэтому украинский менталитет до сих пор не готов воспринять Крым как что-то „своё“. В стихотворении идёт речь, очевидно, о „москале“ местном, крымском, который является, однако, потенциальным врагом. Но в действительности, по моему мнению, русскоязычное население, в частности русскоязычные интеллектуалы и вообще русская культура в Крыму, как и в остальной Украине, — это для Украины, прежде всего, огромный ресурс! Поэтому на вопрос „что делать с Крымом“, у меня ответ простой: нужно в Крым ездить, нужно дружить с крымчанами… И устранять „непрописанность“, как выразился Сергей Жадан, Крыма в украинской литературе ». (Журнал «Украинская неделя», 08.06.2008. URL: http://igor-sid.livejournal.com/63344.html ). .

Таким образом, с точки зрения «художественной» геопоэтики, Крым оказывается изначально исторически оторванным от Украины. С точки зрения геопоэтики научной и геопоэтики прикладной наблюдается та же унылая картина.

Исследований Крыма, в каком бы то ни было научном аспекте, на украинском языке было опубликовано очень мало. А проходившие на полуострове события, связанные с украиноязычной художественной культурой (литература, музыка, театр и т. д.), не привели к формированию новых геопоэтических мифов (территориальных брендов [41] Согласно геопоэтической концепции, бренд — это «управляемый миф»). ). Аналогично, мероприятия мультикультурного формата в Крыму не сумели привлечь к себе украиноязычных авторов в такой мере, чтобы это закрепилось в виде устойчивого представления о «диалоге культур». Например, Юрий Андрухович, с 1990-х годов считавшийся главным «послом» украинской литературы, многократно обещал нам принять участие в Боспорском форуме современной культуры. Но всякий раз в последний момент возникало совпадение по датам с каким-то более важным мероприятием в Германии, в Польше и т. д. Лишь на 5-м Боспорском форуме в 2013 году мы увидели трёх писателей из западной Украины — Марианну Кияновскую, Галину Петросаняк и Владимира Ешкилева. Двое последних представляли в рамках Форума «станиславский феномен» — многочисленную и яркую литературную плеяду, сложившуюся в последние 20 лет в Ивано-Франковске и сделавшую этот провинциальный западноукраинский город литературной столицей страны.