Дмитрий Калюжный - Третий путь цивилизации, или Спасет ли Россия мир?

Постоянный экономический рост приводит к истощению природных ресурсов. Поэтому в рамках современной системы денежного обращения у нас есть выбор только между экологической и экономической катастрофой, причем наступление одной вовсе не отменяет вторую. Наряду с этим концентрация денег в руках все меньшего числа людей и крупных мультинациональных корпораций ведет к сохранению потребности в крупных инвестициях, например, строительстве атомных электростанций, сверхкрупных плотин (например, как в Бразилии) и производстве вооружений.

До тех пор, пока каждая инвестиция должна будет измеряться по доходам от процентов на рынке денег, большинство капиталовложений в области экологии, направленных на создание стабильных систем (таких, которые прекращают расти после достижения оптимального уровня), трудно реализовать в необходимых широких масштабах. Сегодня получение кредита для инвестиций в охрану окружающей среды связано с экономическими потерями. Если проценты будут ликвидированы, капиталовложения в сфере экологии будут окупать себя сами, что для большинства людей вполне приемлемо, хотя прибыль в других отраслях по-прежнему будет выше (например, в производстве оружия).

Сельское хозяйство России

Проект экодома имеет большое значение для сельского хозяйства России. В XX столетии в России произошла перемена, еще мало осознанная обществом и государством, но которая будет во многом определять облик страны в будущем. Крестьянство, бывшее на всем протяжении российской истории основным сословием страны, заняло место социального аутсайдера.

В канун XX века, по данным переписи населения 1897 года, сельские жители составляли 85% демографического потенциала России. На доходы от земледелия как главного занятия в Российской империи жили 88,3 млн. человек, или 70,3% всего населения; от животноводства — еще 4,5

млн. человек, или 3,6%. Итак, в сельском хозяйстве было занято 74% трудоспособного населения империи. В 1913 году из всего национального дохода страны (в границах СССР до 1939 года) на долю сельского хозяйства приходилось 53,1%.

В течение XX века доля крестьянства в России, как и в других развитых странах, снижалась. В 1959 году сельские жители составляли 48,0% всего населения, в сельском хозяйстве было занято 39% трудовых ресурсов. В 1980 году эти показатели составили соответственно 30,0% и 15,0%; в 1990 — 26,0% и 13,2%; в 1994 — 27,0% и 15,4%.

Одновременно снижался удельный вес национального дохода, произведенного в сельском хозяйстве. В 1970 году он составил (по Российской Федерации) 17,1%; в 1991 — 15,6%; в 1994 — 8,2%; в 1996 году доля аграрного сектора в ВВП составляла 8,9%.

Урбанизация — объективный процесс, однако в СССР и России он развивался в сложных исторических условиях и приобрел специфические черты. Во-первых, российская деревня вместе со всей страной прошла через ряд исторических катаклизмов, связанных с изменением общественного строя в 1917 году, Гражданской войной 1918-1920 годов, Великой Отечественной войной 1941-1945 годов. Эти события нарушили естественно-историческую эволюцию сельского хозяйства и подорвали производительные силы деревни.

Во-вторых, в течение небольшого исторического периода в России был осуществлен ряд радикальных изменений аграрных порядков (Столыпинская реформа 1906-1912 годов, социалистические преобразования 1917-1918 годов, коллективизация 1929-1932 годов, аграрная реформа 1990-х годов), в ходе которых кардинально трансформировались отношения собственности и социально-экономические условия хозяйственной деятельности на селе.

В-третьих, сокращение сельскохозяйственной занятости не сопровождалось адекватным ростом производительности аграрного труда, вследствие чего страна ис

пытывала перманентные продовольственные трудности, а сельское хозяйство — дефицит рабочей силы.

В-четвертых, деревня, несмотря на высвобождение трудовых ресурсов из аграрного сектора, оставалась внутренней сферой сельского хозяйства; в сельской местности слабо развивалась промышленность, сфера услуг и другие несельскохозяйственные отрасли, что стимулировало интенсивную миграцию населения в крупные промышленные центры. В результате сельская местность обезлюдела, существенно сократилась численность сельских поселений (с 500 тыс. в начале века до 150 тыс. к началу 1990-х годов), а общество потеряло социальный контроль над значительными территориями.

Россия в начале XX века являлась мировым лидером по общему объему сельскохозяйственной продукции. Культивируя в 1909-1914 годах зерновые культуры на площади 48548 тыс. га, страна производила более 500 кг на душу населения. Показательно, что в 1999 году посевная площадь зерновых составляла 46525 тыс. га, а на душу населения приходилось не более 340 кг продукта. Валовой сбор картофеля в 1909-1913 годах был 34230 тыс. тн при посевной площади 2706 тыс. га, в то время как в 1999 году, соответственно, 31233 тыс. тн с 3255 тыс. га. Сельское хозяйство давало в 1913 году 52% национального дохода страны. Только экспорт сибирского сливочного масла приносил России в 2 раза больше золота, нежели отечественная золотопромышленность.

Товарную продукцию производили хозяйства предпринимательского типа. В первые двадцать лет XX века к капитализированным хозяйствам можно причислить помещичьи и крупные крестьянские экономии. Следует подчеркнуть, что отечественное аграрное производство указанного периода являлось преимущественно крестьянским: на долю помещиков приходилось 9,7% посевных площадей, 5,8% крупного рогатого скота, 6,2% лошадей, 5% свиней, 12% валового сбора и 22% товарного зерна. Крупные товарные крестьянские хозяйства составляли не более 20% крестьянского населения, но сосредоточили у себя до 80-90% купчих (частных) и арендован-

ных земель, и на долю этих хозяйств приходилось около 40% валового сбора и 50% товарного зерна.

Оглядываясь на прошедшие 100 лет почти непрерывных реформ в сельском хозяйстве, мы имеем возможность оценить меру их эффективности. Коллективизация, механизация, химизация, мелиорация, освоение целинных земель, укрупнение сельских хозяйств — всё это по своему замыслу казалось многим безусловно целесообразным. Однако по своему конечному результату, который хорошо отслеживается статистикой — по полученному урожаю, все реформы почему-то «пробуксовывали», то есть давали значительно меньший положительный результат, чем можно было бы ожидать.

Причина этого — в возобладании мнения, что богатства деревни идут от земли. То есть что они бесконечны, и значит, с сельского хозяйства можно забирать любые средства для решения других задач. При царе брали для поддержания конвертируемости рубля. А по сути дела, на крестьянской крови «верхние» слои общества проводили жизнь за границей и, сравнивая жизнь там и у себя, считали крестьян лентяями и неумехами. При советской власти за счет деревни проводили планы модернизации промышленности, справедливо считая, что в итоге выиграет и деревня. Но, создав неравные условия в городе и деревне, получили при снятии ограничений на место жительства поток людей, бегущих из деревни в город. И еще радовались, усматривая именно в этом прогресс общества.