Брайан Эппльярд - Пока еще ярок свет . . .

Последние 200 лет — период относительного благополучия — мы воспринимаем как должное. Прогресс человечества замедлился, перед нами маячит новая эра упадка, и никто не может предложить разумного выхода из тупика. Неужели наше будущее в буквальном смысле покрыто мраком, задается вопросом Брайан Эппльярд .

Величайший праздник потребления в истории человечества близится к концу. Двухсотлетний бум, который принес жителям промышленно развитых стран беспрецедентное в истории благосостояние, здоровье и долголетие, подвергается опасности со всех сторон. Запасы нефти иссякают, климат радикально меняется, и это чревато масштабными катастрофами; уже не за горами войны за скудеющие сырьевые ресурсы; наконец — и это ошеломляет сильнее всего — мы испытываем острый дефицит идей о том, как исправить эту ситуацию.

Конечно, такие речи мы слышим с незапамятных времен. Люди постоянно говорят о грядущем конце света, а он все не наступает. Может быть, и на этот раз все обойдется. Но, если честно, перспективы выглядят не слишком обнадеживающе. Чуть ли не каждый день появляются новые свидетельства того, что прогресс уже нельзя воспринимать как данность, что нас самих и наших детей ждет новая эра мрачного Средневековья.

Чтобы понять, как такое могло случиться, необходимо осознать, насколько невероятными, абсолютно беспрецедентными преимуществами пользуемся сегодня мы — те, кому посчастливилось жить в развитых странах. Рожденные в наши дни могут рассчитывать, что проживут на 25–30 лет дольше своих прапрадедов из викторианской эпохи, лет на 45 дольше, чем наши предки во времена Средневековья, и как минимум на 55 лет дольше по сравнению с людьми Каменного века. Вероятность того, что роды будут стоить жизни вам или вашей матери, крайне мала; то же самое можно сказать и о шансах в дальнейшем заболеть тифом, чумой, оспой, дизентерией, полиомиелитом, или лечиться у дантиста без обезболивания. Благодаря двухпроцентному среднегодовому росту, который со времен Промышленной революции переживает экономика развитых стран, вашему уровню жизни позавидовал бы сам император Нерон. В вашем распоряжении — объем знаний, который Аристотель не смог бы и вообразить, и технические ресурсы, которые бы поставили в тупик Леонардо да Винчи. Перед вами открывается весь мир, настолько широкий и разнообразный, что даже Александр Македонский испытал бы приступ агорафобии. Благодаря полному техническому превосходству промышленно развитых стран над любым противником вам вряд ли когда-либо придется идти на войну; кроме того, если вам повезет, вы сможете писать и говорить, что хотите (в разумных пределах, естественно) — а ведь большинство других жителей Земли этого права лишены и сейчас, не говоря уже о прошлом. Наконец, когда искусственно продлеваемый срок вашего пребывания в земном раю подойдет к концу, вы отойдете в небытие с твердой уверенностью в том, что ваши дети будут жить еще лучше.

Все эти потрясающие явления убедили нас в том, что прогресс — это нечто вроде нового закона природы, что он безграничен в пространстве и во времени. 'Microsoft' всегда будет выпускать новые, все более совершенные версии 'Windows'. 'Nokia' каждый год будет выбрасывать на рынок новую модель, и прежнюю можно без сожаления выбросить: это же касается компьютеров 'Apple', кроссовок 'Nike', станков 'Gillette' и т. д.

Продолжительность жизни постоянно увеличивается. Машины ездят все быстрее, самолеты летают все выше, а в один прекрасный день, заверяют нас, даже рак будет побежден. В нашей жизни, да и в мире, случается всякое, но, несмотря на это, прогресс идет вперед семимильными шагами. Разве не так?

Почти наверняка не так. Первая серьезнейшая проблема связана с безумным потреблением нефти. Она в буквальном и переносном смысле движет все 'приводные ремни' нашей жизни. Однако, по самым оптимистическим прогнозам, запасов нефти нам хватит всего на 30–40 лет. Что же касается прогнозов пессимистических, то, скажем, специалисты из Упсальского университета в Швеции считают оценки имеющихся запасов нефти сильно завышенными, и делают вывод: эти ресурсы начнут истощаться уже через 10 лет. В результате шансы на то, что после этого срока мы еще долго сможем пользоваться самолетами, работающими на керосине, или автомобилями с бензиновыми двигателями, практически равны нулю. Задолго до того, как запасы нефти действительно подойдут к концу, она подорожает настолько, что ее использование на такие банальные цели, как передвижение по воздуху или земле, будет просто исключено.

Большинство людей полагает, что нам удастся решить эту проблему за счет применения водородного топлива, ядерной и гидроэнергетики, а также силы ветра. На деле же развитие всех этих технологий идет слишком медленно, чтобы они могли сразу заменить нефть. Великие державы просто не желают вкладывать в решение этой проблемы достаточные средства. Вместо этого они готовятся к борьбе за последние капли иссякающей нефти. Так, Китай недавно начал дипломатический зондаж в отношении Саудовской Аравии, надеясь покончить с американской монополией на ее запасы 'черного золота', оцениваемые в 262 миллиарда баррелей.

Впрочем, даже если бы мы вложили в решение проблемы больше денег, далеко не факт, что такое решение непременно будет найдено. Одним из самых парадоксальных предзнаменований грядущего конца прогресса стало сделанное недавно открытие: люди просто утрачивают способность генерировать новые идеи.

Познакомьтесь с физиком Джонатаном Хюбнером (Jonathan Huebner): этот дружелюбный, любезный и чрезвычайно корректный человек работает в пентагоновском Исследовательском центре авиации ВМС США (Naval Air Warfare Center) в Чайна-Лейк (штат Калифорния). Он устроился туда в 1985 г., в двадцатишестилетним возрасте. Один из старших коллег тогда сказал, что ему повезло: за свою карьеру он станет свидетелем крупнейших открытий в науке и технике. Но к 1990 г. у Хюбнера возникли подозрения, что старик ошибался: 'Количество научных достижений не увеличивалось постоянно. Их оказалось не так много, как я ожидал — причем не в какой-то конкретной области, а в целом'.

Озадаченный ученый решил провести собственное исследование этой проблемы. В качестве точки отсчета он взял количество крупных открытий, зафиксированных в основополагающем труде под названием 'История науки и техники' ('History of Science and Technology'). С помощью сложных математических расчетов он пришел к выводу, ставившему под сомнение нашу способность 'двигать' научный прогресс. Он выяснил, что уровень инноваций достиг апогея в 1873 г., и с тех пор постоянно снижается. Получается, что сегодняшний уровень инноваций — по методике Хюбнера он составляет 7 важных технических изобретений на миллиард человек в год — примерно равен показателю 1600 г. А к 2024 г. он упадет до уровня 'Темных веков', наступивших после падения Римской империи [одно из названий периода раннего Средневековья — 5-11 века н. э. — прим. перев.].