Александр Архангельский - Человек в истории

Своеобразной памятью, но не персонифицированной, можно считать памятник на Комсомольской площади нашего города — на высоком постаменте стоит танк ИС-3, созданный в то время, когда директором завода был Исаак Моисеевич. И надпись на постаменте: «Уральцы — вам, чьи руки золотые, ковали здесь Победу над врагом» в полной мере можно отнести к герою нашего исследования. Памятью об И. М. Зальцмане можно считать и выставку военной техники в Саду Победы, расположенном в Тракторозаводском районе города Челябинска. Многие экспонаты, находящиеся на выставке, сделаны заводчанами в грозное военное время.

Челябинские пенсионеры, идущие отдохнуть и погулять в парк имени В. Н. Терешковой, по привычке зовут его «Зальцмановский сад», и, возможно, проходя мимо гипсовых скульптур или знаменитых решеток-ограждений, сохранившихся с того времени, также вспоминают легендарного директора, подарившего горожанам этот парк.

В 2006 г. И. М. Зальцман был выдвинут на народную премию «Светлое прошлое», которая ежегодно вручается Фондом известного барда О. Митяева знаменитым челябинцам, тем, кто прославил Челябинскую область в стране и за рубежом. Жаль, конечно, что самому Исааку Моисеевичу не довелось получить ее, но за него это сделала дочь Татьяна Исааковна.

К 70-летию Победы, с апреля 2015 г. в городе появились автобусы, троллейбусы, трамваи, на которых были изображены выдающиеся земляки, чьими усилиями приближалась великая Победа. Информацию для транспортников, как мы выяснили, готовили сотрудники областного архива. В том числе там был и портрет И. М. Зальцмана. Подобный портрет поместили и на школьных тетрадях.

Итак, в ходе нашего пятилетнего исследования мы попытались на основе разнообразных источников собрать воедино факты из биографии И. М. Зальцмана, относящиеся к периоду жизни в городе Челябинске. Исаак Моисеевич, обладая незаурядными способностями и организаторским талантом, смог объединить тысячи людей, трудившихся бок о бок (по разным оценкам в годы войны на заводе работало 75–80 тыс. человек более чем 50 национальностей), прибывших на Урал из разных мест (Ленинградский Кировский, харьковские дизелестроительный и станкостроительный заводы, московские заводы «Красный пролетарий» и шлифовальных станков, цехи завода «Динамо», Воронежский завод резинопаронитовых изделий и часть Сталинградского тракторного завода).

Но также мы установили и тот факт, что его жесткие методы управления, которые годились для экстремальной военной ситуации, в мирное время не срабатывали, что ускорило отставку в 1949 г… Начался период «падений»: Причиной тому стал целый комплекс проблем. Это и неудачи в производственной деятельности, проблема личностных взаимоотношений, политическая конъюнктура.

Наиболее трудной для нас стала глава, рассказывающая о личности Исаака Моисеевича. Его так трудно «уловить», понять, сформировать четкое о нем представление как у нас самих, так и у тех, кто будет знакомиться с нашей работой…

Во многих статьях, посвященных И. М. Зальцману, приводятся слова, сказанные советской писательницей Мариэттой Шагинян: «Зальцман — бархатный орешек с металлом внутри». Какая емкая характеристика! Мы тоже не раз задумывались, изучая его фотографии, о том, как не сочетается его внешний вид с характером, делами и поступками. На снимках — улыбчивый, обаятельный, трогательный, в жизни — волевой, жесткий, порой доходящий до жестокости, ради достижения цели идущий на все. Таков наш герой.

Оксана Елисова

г., Саранск, Республика Мордовия

Моя бабушка, Алия Халимовна Тенишева (Шехмаметьева), говоря про собственную юность, рассказывает, как ездила по вербовке на торфопредприятие рабочего поселка Аять Свердловской области. И хотя это была очень тяжелая работа, бабушка о том периоде своей жизни всегда вспоминает только хорошее. Наверное, в юности трудности переносятся легче, чем в зрелом возрасте. Как в любое другое время, в годы бабушкиной юности люди стремились каким-либо образом заработать, чтобы их близкие, да и они сами, могли жить лучше. В колхозе, где работала бабушка в конце 1950-х — начале 1960-х годов, зарплату платили пудами зерна. Поэтому, как только представилась возможность на полгода уехать из села на заработки, сельские девушки тут же отправились туда. Полвека назад молодежь ехала на заработки не в Москву, куда все сейчас прямо-таки рвутся, а за Урал — добывать торф.

С 1961 по 1964 год в татарские села Лобановка, Вачеево, Ново-Кадышево Ельниковского района Мордовской АССР приезжал вербовщик с торфопредприятия Свердловской области, куда на сезонную работу требовались рабочие. В Советском Союзе было достаточное количество торфодобывающих предприятий, но не хватало рабочих рук. Работа очень трудная, поэтому такие условия могли выдержать только те, кто с детства привык к тяжелой работе, то есть деревенская молодежь. Стране нужен был торф, а на его добычу и просушку требовались рабочие. Поэтому и ездили вербовщики по сельской глубинке, чтобы найти тех, кто поедет работать на торфодобычу.

Лето 2013 года я провела в татарских селах Новое Кадышево, Вачеево, Лобановка, где беседовала с теми, кто вместе с бабушкой ездил на торф. Фотографий у них почти не сохранилось, «карточки» куда-то затерялись за прошедшие 50 лет. Этим людям было удивительно, что кому-то вдруг стала интересна их жизнь на торфе. «А зачем тебе все это надо?» — такой вопрос мне задавали неоднократно. Приходилось объяснять, что я хочу узнать, как жили тогда эти девушки, в первый раз уехавшие из родной деревни за Урал на заработки. Ведь бабушка была в то время всего на несколько лет старше, чем я сейчас.

Моя бабушка в молодости ездила на «торфяные» заработки три раза, в 1961–1963 годах, и эти моменты навсегда сохранились в ее памяти.

В начале мая 1961 года на овцеферму в селе Лобановка приехал вербовщик и рассказывал о том, что в Свердловской области есть торфопредприятие, где требуются рабочие на сезонную работу с мая по октябрь. На вопрос девушек: «Какая зарплата?» отвечал: «Хорошо будете работать — до трехсот рублей выйдет». Все задали один и тот же вопрос: «Новыми?». После обмена денег прошло всего несколько месяцев, поэтому сразу поверить в столь большую сумму было трудно. Таких денег в колхозе никто и никогда не видел и в руках не держал. Поэтому, спросив у вербовщика, что это за работа, и услышав в ответ: «Торфодобыча и торфосушка», сразу же согласились. Отъезд намечался на 2–3 мая. Ехать надо было через Краснослободск в Саранск, а оттуда поездом Харьков — Свердловск до станции Аять, где и находилась торфодобыча.