Виктор Шкловский - Собрание сочинений. Том 1. Революция

Белинский хотел специально написать о Комарове — и называл его «прелюбопытнейшим в мире человеком».

Лев Николаевич Толстой любил спрашивать:

— Кто самый известный русский писатель?

И на ответ — Лев Толстой — отвечал:

— Нет. Матвей Комаров.

Мнение о Матвее Комарове, как о писателе низкого пошиба, писателе бездарном, совершенно неправильно. Бездарная книга не выдержала бы нескольких десятков изданий. Нужно отметить, что последнее издание «Английского Милорда» вышло уже при советской власти. Кроме беллетристических книг, Комаров имел, так сказать, книги научные, например «Описание тринадцати русских свадеб» и «Старинные письма китайского императора к русскому государю». Книги эти по уровню своему не ниже современной литературы.

Лев Николаевич Толстой не объяснял успех Комарова случайностью. Он называл свои народные рассказы «Мои милорды» и даже возил книги Комарова с собой в поездки. Других исследователей, кроме Толстого, Комаров не имел. В очерках из истории русского романа Сиповский, правда, дал пересказы главнейших произведений Комарова, но свести их вместе Сиповскому не удалось.

Кто такой был Комаров, можно установить с большей точностью, чем это проделал Геннади.

Он был услужающий графов Зотовых, и посвящения его адресованы целому ряду преемников имущества Зотовых.

Приведу, например, титул и часть предисловия одной из первых комаровских книг:

Старинные письма

китайского императора

к российскому государю,

писанные от нынешнего времени слишком за 150 лет, найдены между оставшими письмами после покойного графа Никиты Моисеевича Зотова, который, по известию верных российских писателей, был у государя императора Петра Великого учителем; а ныне изданы в печать бывшим у его наследников служителем М. К. в Москве типографии Пономарева 1787, стр. 24.

Сиятельнейший князь

милостивый государь!

Вашему сиятельству известно, что я в прошедшем 1785 году издал в печать книжку о старинных царских свадьбах, которая от меня посвящена была ее превосходительству любезной вашей бабушке Анне Логиновне Эйхлеровой; но к неописанному моему огорчению за кончиною ее не имел я счастия вручить оную ее превосходительству; однако же по крайней мере за счастие почитаю, что я тем исполнил долг моей благодарности, потому что через то почтенное ее имя останется у будущих потомков в незабвенной памяти.

Таким образом мы как будто имеем уже поколение одной семьи, при которой состоял Комаров. В одном из посвящений М. Комаров называет себя «всепокорнейший раб». Производит впечатление, что он был или крепостным, или во всяком случае клиентом дома. Судя по Ваньке Каину, Матвею Комарову приходилось ходить по судебным делам. Одновременно, как это мы знаем из одной заметки «Московских ведомостей», Комаров был дворником или управляющим одного дома на Моховой. Дом этот находился в книжном центре тогдашней Москвы. Справа были книжные лари Охотного Ряда, а сзади был мост через Москву-реку. На мосту этом торговали лубками.

Вещи Комарова переиздавались много раз. Если смотреть читательские надписи на его книгах, то видно, что обращались вещи московского жителя среди мещан и «купеческих сыновей».

Сам Комаров хорошо знал своего читателя.

Вот что он пишет в предисловии к своей книге «Невидимка».

Благосклонные читатели!

Я думаю, вы довольно уже известны, что чтение книг вошло у нас в великое употребление; ибо ныне не только просвещенное науками благородное общество, но и всякого звания люди с великою охотой в том упражняются; чего ради и выходит в публику немалое количество разного сочинения книг, наполненных или нравоучениями, или служащих для увеселения и препровождения от скуки праздного времени, которые охотно читают и самые поселяне, обучившиеся грамоте, которых ныне очень уж довольно.

А что чтение книг просвещает человеческий разум, тому, я думаю, ни один здраво рассуждающий человек противоречить не может.

Я сам, находясь в числе низкого состояния людей и не будучи обучен никаким наукам, кроме только одной русской грамоте, по врожденной склонности моей, с самого моего младолетия упражнялся в чтении книг, сперва церковных, а потом и светских, отчего и пришло мне на мысль, не могу ли я слабым моим пером оказать простолюдинам хотя малейшую услугу, и для того, а особливо чтоб не препроводить время моей жизни в праздности, сделал я первый в том опыт, сочинивши письмо стихами. А потом упражняясь час-от-часу более, издал в печать описание тринадцати старинных царских свадеб; повесть о приключениях Английского Милорда Георга; обстоятельное описание жизни славного российского мошенника Ваньки Каина, которое напечатано в одной книге с историею французского мошенника Картуша, и старинные письма китайского императора к российскому государю, что все от почтенных наших сограждан благосклонно принято, ободрен будучи сим снисхождением, принял я намерение для любителей чтения таких простых сказок услужить им еще и сею повестью, которую писал я простым русским слогом, не употребляя никакого риторического красноречия, чтоб чтение оной всякого звания люди могли пользоваться.

Литературный успех не устроил Комарова материально. На одной из книг, хранящихся в Ленинградской библиотеке, есть запись, вероятно, собственноручно комаровская, о том, что автор сей книги ищет места у купца по письменной части.

Матвей Комаров — писатель, факт существования которого перестраивает наше представление о литературе XVIII века.

Это писатель прежде всего массовый, и в своих предисловиях Комаров это отчетливо намечает, говоря о том, что он пишет для купечества и простого народа.

Любопытно, что это влияет на словарь Комарова и на его отношение к тогдашним литературным движениям.

Комаров пишет замечательно простым и ясным русским языком. О теории высокого, среднего и низкого стиля Комаров заявляет, что спор об этих штилях его не касается.

Иностранные слова, встречающиеся у Комарова, и название богов объясняются и переводятся, и эти примечания представляют собой характерную особенность «Милорда».

На основании этого признака я склонен, например, думать, что так называемые «Крестьянские сказки» тоже имеют своим автором Комарова.