Рута Ванагайте - Свои. Путешествие с врагом

Эфраим: Но литовцы утверждают, что люди, которых допрашивали Советы, признавались под пытками…

Рута: У литовских историков есть свое мнение. Прежде всего, Советы допрашивали не только обвиняемых, но и десятки их соучастников, свидетелей, и чаще всего показания совпадали даже в мелочах. Я сама читала эти свидетельства. Действительно совпадают, и из всех протоколов, которых в делах десятки и сотни, можно составить довольно точную картину преступления. Конечно, каждый из них уменьшает свою вину, число расстрелянных людей… Другая интересная вещь: когда речь идет о допросах, во время которых допрашиваемые Советами литовцы говорили о своей антисоветской борьбе, мы вовсе не думаем, что эти признания добыты под пытками. Мы им верим, на основании их создаем героев антисоветского сопротивления. А если человек говорит о том, что расстреливал евреев, у нас нет оснований ему верить: признался, скорее всего, под пытками. Человека прославляют за то, что он был антикоммунистом. Величайшим антикоммунистом в истории был Гитлер, верно?

Так что нам явно хочется выглядеть красивее, чем мы были в действительности… Иногда мы с друзьями в шутку говорим, что история Литвы в кратком пересказе выглядит так: с коня Витаутаса мы перескочили прямиком в НАТО, а было ли что в промежутке? Ну, ссылки и 13 января, героизм и страдания…

В конце XIX века в Паневежисе жили 6627 евреев (51,1 % всего населения города).

Эфраим: В Паневежисе до войны жили десять тысяч евреев. После Вильнюса и Каунаса это была третья по значимости еврейская община Литвы. Паневежская иешива была одной из главных в Литве. Брат моего деда Эфраим Зар в ней учился. В 1940 году Советы ее закрыли. Тогда раввины уехали в Израиль и там открыли новую Паневежскую иешиву, одну из самых прославленных в современном еврейском мире.

Рута: Почему Паневежская иешива была так важна?

Эфраим: По двум причинам. Первая – уровень преподавания. В иешиве преподавали лучшие раввины мира, и потому сюда приезжали учиться самые талантливые еврейские студенты. Приезжали отовсюду. Некоторые из них позже сами стали раввинами, другие – просто образованными людьми. И многие, понятно, погибли во время Холокоста. Теперь вернемся в 1941 год. Хотите вы или не хотите, я прочитаю вам опубликованные в Израиле свидетельства выживших.

Рута: Не хочу.

Эфраим: Читаю.

Когда евреев загнали в гетто в самом убогом квартале города, над ними постоянно издевались. Евреев каждый день таскали по городу и били. Собиралась большая толпа горожан посмотреть, как мучают несчастных. Многие еврейские интеллигенты были арестованы, их терзали особенно жестоко. Мужчин из гетто водили работать на цементный завод. Там были большие ямы с известью, и известь в них все еще кипела. Евреям было велено лить воду в ямы, чтобы известь лучше варилась. Тогда евреям было приказано прыгать в ямы и плавать в кипящей воде.

Рута: Это уж точно слишком. Никто не может плавать в кипящей воде…

Эфраим: Как всегда думаете, что это свидетельство – выдумка? Читаю дальше.

Один еврей пытался держать голову над водой, и убийцы решили, что так он хочет спасти свою бороду… Они ударили этого несчастного по голове прикладом ружья, и он нырнул. Когда другие евреи его вытащили, у него глаза были обожженные, совсем белые. Потом всех евреев увезли расстреливать в лес Паюостес.

Рута: Послушайте, всему есть предел. Как же, он плавал себе в кипящей воде и еще думал, как тут спасти бороду… А потом, поплавав, они вылезли на берег, и тогда их повезли расстреливать… Может, я могу предложить вам попробовать? Как вернемся, нагрею для вас котел воды. Как бы я ни уважала свидетелей Холокоста, всяким нелепостям есть предел.

Эфраим: Не было предела пыткам, которым здесь подвергались евреи. Просто не было.

Один из самых моих близких и чудеснейших людей – муж тети Гене, подполковник Антанас Стапулёнис, в конце июня 1941 года командовал повстанцами в Паневежисе [192] Panevėžys nuo XVI a. iki 1990 m. Autorių kolektyvas. Panevėžys, 2003, p. 459. . Когда пришли немцы, повстанцы сделались полицейскими или помощниками полиции, белоповязочниками. Антанас Стапулёнис, который был комендантом города и округа, стал начальником штаба местной охраны Паневежиса. Когда на службу вернулись все прежние служащие самоуправления, за исключением бургомистра, Стапулёнис назначил временного бургомистра, так и шла служба до самого окончания немецкой оккупации. Штаб местной охраны заботился о порядке в городе, издавал законы, запрещающие грабить оставленное чужое имущество. Насколько начальник штаба должен был оказывать содействие, когда евреев сгоняли в гетто, то есть содействовать выполнению приказа ортскоменданта? Начиная с 11 июля евреи были загнаны в один квартал, из которого выселили литовцев. Оставленные евреями дома разорило паневежское простонародье. Штаб охраны не мог это остановить… Из 4423 поселенных в квартале евреев только у 3207 была крыша над головой, остальные 1216 жили во дворах под открытым небом. Обсуждали, что, когда из занятых евреями домов вынесут шкафы, столы и диваны, можно будет вселить туда хотя бы половину этих оставшихся без крова евреев [193] Ibid., p. 471. .

Была ли у друга моей мамы Лиле, десятилетнего Ицика, крыша над головой те полтора месяца, которые ему оставалось жить? Знала ли моя мама, где он и почему тем летом не приходил во двор играть?

23 августа – день самого большого убийства паневежских евреев в лесу Паюостес. В тот день и в Паневежис, и в Бутримонас наведался летучий отряд Хаманна. В рапорте К. Ягера написано: “23. VIII.1941 «убрано» 1312 еврейских мужчин, 4602 еврейки, 1609 детей”. Детская могила отдельно. В ней, наверное, лежит и Ицик с разможженной головой.

Тяжелой работой занимались люди Хаманна… Из рапорта К. Ягера:

Прибывая на некоторые места акций и возвращаясь оттуда, нашим мужчинам приходилось проделывать путь в 160–200 километров. Лишь толково планируя время, удавалось совершать до 5 акций в неделю [194] LYA, K-1, ap. 58, 4774/6, t. 4, p. 160–161. .

Антанас Стапулёнис сохранял свою должность до конца августа 1941 года. Потом, кажется, был переведен на работу в структуры самоуправления. Городскому самоуправлению пришлось ликвидировать имущество убитых евреев. Наиболее ценную мебель и прочие ценные вещи забрали себе немцы, вещи похуже были переданы Паневежскому драматическому театру, женским гимназиям, приютам и больницам, другие были проданы жителям города. Не все удалось продать, так что жители города Паневежиса получили бесплатно: “2636 пар мужских штанов, 7644 простыни, 127 751 предмет белья, 8235 наволочек для подушек, 10 254 полотенца, 2536 детских пальтишек и 4827 других детских одежек и тысячи других предметов, от матрацев до тарелок и чашек” [195] Panevėžys nuo XVI a. iki 1990 m ., p. 486. .