Александр Афанасьев - Уральский узел

— Подонок! Вас совсем не учили понятию «личное пространство», да?

— Совсем не учили — согласился он — тут, надеюсь, моего фото нет?

— Размечтался…

Она была ещё совсем ребёнком. Ребёнком, оказавшимся за тысячи миль от своей родины, и которого какой-то ублюдок — втравил во вполне даже взрослые игры. Игры со смертью.

Впрочем… если смотреть на ставку в этой игре, то ещё одна сломанная и перекорёженная жизнь ничего не значит.

— Ты ещё должна что-то передать?

— Рейс завтра — немного успокоившись, сказала она — из Праги. Ты должен встретить.

— Кто там будет?

— Он сам к тебе подойдёт. Ты его тоже знаешь.

— Кто там будет? — ровным, спокойным тоном спросил он

— Черт, я не знаю, понял!? Я передаю тебе то, что сказали мне, вот и все. Вот ещё карточка. Четыре два один пять. Тут на расходы, дополнительно…

Он огляделся… пронзительная, зимняя тишина, кусающий щеки мороз. Интересно, а ей сказали, что он может сломать ей шею и засунуть в полынью, чтобы оборвать концы? Вряд ли сказали…

Что же за мерзкая работа…

— Пошли назад…

Они пошли по протоптанной ими же самими тропке. К людям. Она высоко ставила ноги, было видно, что ходить по снегу, тем более по такому — ей непривычно…

— Сколько тебе лет?

Она усмехнулась

— Ничего не выйдет, мистер шпион.

— Ты о чем?

— Об этом. О заходах — я их сразу просекаю. Ничего не выйдет.

Ему почему то стало смешно… до слез.

— Над чем ты смеёшься?

— Ни над чем. Пытаюсь понять, как ты попала в Госдепартамент.

— Никак. Я не работаю в Госдепартаменте.

— А где же ты работаешь?

— Миссия «Демократия без границ». Помогаю местным студентам создавать значимые общественные инициативы. Я гражданская активистка, понял?

— Значимые общественные инициативы… — задумчиво повторил он

— Вот именно. И если хочешь знать, меня тошнит от таких как ты самоуверенных индюков и ваших игр. Вы что, думаете, что шпионаж что-то решает? Ничего он не решает! Если люди хотят перемен, они их добьются, ясно? Если людей всё задолбало — их не остановить.

Поймите, нас задолбало. Один из лозунгов Майдана…

— Иди дальше одна, — глухо сказал он

— Что?

— Иди одна. Вон, там люди…

Не ожидая ответа, он повернулся и направился в лес, хрумкая снегом…

Выйдя в сеть, он послал условное сообщение о том, что подозревает слежку при проведении контакта. Это означало, что девушка, похожая на Анастейшу Стил — скорее всего привлекла внимание ФСБ — и её надо эвакуировать.

Тем самым — он спасал ей жизнь. Он много раз отнимал жизни — и очень редко у него получалось жизнь спасти. Но иногда получалось.

Машины — он нашёл там, где они и должны были быть — белую Приору-универсал и белую Газель. И та и другая — были чистыми, с документами — в Газель положили даже бланки путевых листов и печать для них. Это хорошо…

Машины он перегнал в другое место, и на следующий день выехал на Приоре в аэропорт, встречать пражский рейс. Мороз немного ослаб, дороги — успели почистить, и передвигаться по городу было проще, чем вчера…

Конечно же, он сразу узнал того пассажира пражского рейса, который прилетел в Екатеринбург. И тот его узнал. Это был Мечислав, снайпер-инструктор в секретном лагере ЦРУ в Карпатах. И если он здесь был, лично — значит, ставка была верна…

Мечислав тоже увидел его, подошёл. У него не было длинного, чёрного кофра — значит, без оружия. Только большая, чёрная сумка.

— Добрый день.

— Добрый. Как долетел?

— Хорошо.

На русском Мечислав говорил без акцента, но порой не совсем как русский

— Все в порядке?

— Да. Пошли, я на машине…

На улице — Мечислав поёжился — холодно. Поляк — к такому холоду не привык.

Вместе с поляком — они сняли ещё одну квартиру, на сей раз для него. Сейчас — они сидели на кухне и пили водку, которую купили в супермаркете напротив. Точнее — они её уже выпили, бутылка была пуста.

И за окном — мороз, ночь, и зябкий свет фонарей с энергосберегающими лампами…

— Значит, наша задача — отработать маршруты возможного движения, определить точки, сектора обстрела, безопасные пути отхода — короче, подготовиться. Через несколько дней прибудут ещё трое, состав будет полный. Их задача будет — отработать по митингу, наша — по ментам. Они менее профессиональны, но более мотивированы. Ты для них будешь сержант, я — офицер, понимаешь?

— Кто они?

— Бандеровцы. Прошли курс подготовки… не снайперы, но точно выстрелить сумеют. Нет проблем.

Да уж… проблем точно нет. Никаких. Ни с совестью, ни с исторической памятью, ни с чем иным.

— Когда они прибудут?

— Через несколько дней — терпеливо сказал поляк

— Они владеют русским? Держат себя в руках?

— Да. Все будет в порядке.

— А я вот в этом не уверен. Доводилось иметь дело.

— Они отобраны из многих. Все в порядке — упрямо повторил поляк

Было бы просто убить его. Вот прямо сейчас. Взять бутылку… там ещё что-то на донышке осталось… потом резко разбить её о край стола и ткнуть осколками в лицо. Потом, пока поляк приходит в себя от болевого шока — перерезать горло. Он знал, что поляк — сильнее, он моложе лет на пять — семь и раньше служил в JW Agat — это их спецназ, наряду с Формозой и Громом. Но при неожиданном нападении — шансов выжить у него не будет.

Но вместо этого — он допил то что было в бутылке и аккуратно поставил её рядом с холодильником.

— Мне не нравится привлечение бандеровцев — сказал он — мало того, что мы рискуем с оружием, так ещё и эти…

— Они нужны на один раз — сказал поляк — и да, ещё. Как только отстреляем и выйдем — мы должны их кончить. Это приказ. Они — расходный материал, на один раз. А мы — нет, мы профессионалы. Понимаешь?

— Да… понимаю.

Информация к размышлению

Когда в 1991 году состоялся печально известный референдум о судьбе СССР — только в двух крупных городах СССР противники Союза набрали больше голосов, чем сторонники. Первый город — Львов. Второй — Свердловск, ныне — Екатеринбург

Автор

Всё это — называлось «Всероссийская студенческая инициатива»…

Всероссийскости в ней было немного, только в Екатеринбурге — удалось перевести митинг в формат бессрочного и создать что-то вроде Майдана, только на уральский манер. В отличие от Киева — Майдан не перекрывал никаких транспортных артерий города, он был разбит в сильно изгаженном парке перед зданием Уральского федерального университета. Парк — был довольно большой, чтобы вместить пару тысяч протестующих в палатках. Примерно столько же, если не больше — было полиции и внутренних войск. Никакой особой агрессии не было, баррикады были — но больше они походили на горки для катания. От этого места — начинался широкий Проспект мира — одна из основных транспортных артерий города. Ширина его — вместе с газонами и тротуарами — была такой, что, как он подозревал — при застройке рассчитывалась с учёта посадки транспортного самолёта.