Александр Афанасьев - Уральский узел

И я не хочу вести Россию прямиком к новому тридцать седьмому — даже если он позарез нужен для очищения страны. Не хочу… не ради этого иду во власть. Тридцать седьмой — этот грех с нами будет и сто лет спустя. И нет средств, чтобы искупить содеянное.

Мы в ответе за тех, кого расстреляли…

В Набережных Чёлнах — борт совершил промежуточную посадку. Тускло светился аэропорт… самолёты почти не летали. Зато теперь таможня у них есть. Своя, родная, татарская — а то как бы не привезли чего лишнего оккупанты. Ну и просто для самоуважения — у всех есть и у нас теперь есть. А то, что раньше по два раза в год летали, а теперь и один то не по силам — это ничего, перетерпим…

Вспомнил разговор пару лет назад с одним местным бизнером — он с жаром доказывал, что одного московского транспортного хаба недостаточно, и надо строить как минимум ещё один, в Поволжье, делать из не слишком занятого Бегишева [46] Бегишево — аэропорт в Набережных Чёлнах. крупный международный грузовой и пассажирский аэропорт на несколько республик сразу, с автобусами, с железнодорожным вокзалом, с рейсами лёгкой авиации… Вспомнил, и кулаки сжались

Через несколько минут — подскочил Рав-4 [47] Тойота РАВ-4. , светлый. Один человек быстро вышел из него и поднялся на борт. Это Венер.

— Что за машина?

— Жены. Говори, чего звал

Вот, так. Ещё и государство своё провозгласить не успели — а уже страх. Да… не родятся на осинке апельсинки

— Я только что договорился с Бельским. Он уходит.

…

— Президентом становлюсь я. Сначала премьером, затем президентом. Бельский уходит. Я проплатил сто лимонов. Ты третий, кто это знает.

Венер, не стесняясь, присел рядом со мной в самолётное кресло, снял шапочку и почесал голову

— Зачем ты мне это говоришь?

— Затем, что когда я стану президентом, председателем правительства России станешь ты. И попробуй только пожаловаться, что ничего не решаешь. Я назначаю в правительство только силовиков — министра обороны, внутренних дел, директора ФСБ и СВР, министра по чрезвычайным ситуациям. Весь экономический блок на тебе. Бери людей, откуда угодно — банк Татарстана, Ак-Барс, твоя собственная структура. Мне плевать, кто и откуда это будет — русские, татары, евреи — даже лучше, если это татары будут. Но сделай так, чтобы нам снова платили предоплату за год вперёд…

В аэропорту Бегишево — мой самолёт был всего полчаса. Якобы для устранения технической неисправности. Затем — мы взлетели и направились домой, на Ёбург.

Зачем я это сделал? Во-первых — надо отвинтить детонатор от потенциально наиболее опасного, наиболее способного к сепаратизму региона — Татарстана. Если вторым человеком в стране станет татарин, а из Казани начнётся массовый переезд молодых и способных в Москву — это сильно ударит по позициям и Курултая и экстремистов. Заставит многих задуматься и оставит нациков и национальную интеллигенцию в изоляции. В конце концов — татарскую молодёжь мы точно ещё не потеряли.

Во-вторых — я верю в Венера. И не просто верю — я знаю, что он способный экономист и управленец. В конце концов, сам с ним работал сколько. И народ он приведёт грамотный — потому что знаю и обстановку у него, когда он ещё не был в правительстве. Он никогда не работал по принципу «ты начальник я дурак» и никогда не опускал людей. У него — не из-под палки работали.

Но силовиков — я оставлю себе. Потому что там нужны особо доверенные люди. Слишком много работы им предстоит. Очень много…

В третьих — надо создать в Татарстане и во всем Поволжье альтернативный центр силы, к которому могли бы примкнуть те, кто не русские — но при этом не желают отделения от России и националистической свистопляски у себя дома. Возглавлять этот центр должен кто-то авторитетный — но не из интеллигенции, та окончательно скурвилась, кто не свидомые — те белоленточные. Никакого иного пути кроме назначения «одного из них» на один из высших постов в государстве — нет.

Многое будет зависеть и от Бельского. Я ему не верил как человеку. Но верил в то, что сто миллионов — для него такая сумма, что за неё — он выйдет из игры.

* * *Информация к размышлению

Город древний, город длинный

Минарет Екатерины

Даже свод тюрьмы старинной

Здесь положен буквой Е.

Здесь от веку было тяжко

Здесь пришили Николашку

И любая помнит башня

О Демидовской семье.

Мостовые здесь видали

Марш победы, звон кандальный

Жены бедные рыдали

Шли на каторгу во след.

И фальшивые монеты

Здесь Демидов шлёпал где-то

И играючи за это

Покупал весь белый свет.

Гнил народ в каменоломнях

Из убогих и бездомных

Хоронясь в местах укромных

С кистенями под полой.

Конокрады, казнокрады

Все купцам приезжим рады

Всех мастей стекались гады

Как на мёд пчелиный рой.

Камнерезы жали славу

И вдыхаючи отраву

Подгоняли под оправу

Ядовитый змеевик.

Здесь меняли на каменья

Кто рубаху, кто именья

И скорбел в недоумении

На иконах мутный лик.

Мчали время злые кони

Лик истёрся на иконе

А царица на балконе

Бельма пялила в алмаз.

Наживались лиходеи

А убогие глядели

Как в года текли недели

И домчалися до нас.

Зря остроги и темницы

Душу тешили царице

Все текло через границы

За бесценок, за дарма.

И теперь в пустом музее

Ходят, смотрят ротозеи

На пищали и фузеи

Да на брошки из дерьма.

Город древний, город славный

Бьют часы на башне главной

Стрелки круг очертят плавный

И двенадцать раз пробьют.

Мы метал и камень плавим

Мы себя и город славим

Но про то, что мы оставим

Пусть другие пропоют.

А. Новиков "Город древний, город славный"

Неофициальный гимн Екатеринбурга и Урала в целом

Екатеринбург. 30 августа 2020 года

Но Дон-Кихот не теряет мужества. Его седые всклокоченные волосы развеваются по ветру. Глаза широко открыты, словно безумие и в самом деле овладело рыцарем. Голос его гремит, как труба:

— А я говорю тебе, что верую в людей! Не обманут меня маски, что напялил ты на их добрые лица! И я верую, верую в рыцарское благородство! А тебе, злодею, не поверю, сколько бы ты ни вертел меня — я вижу, вижу! Победит любовь, верность, милосердие… Ага, заскрипел! Ты скрипишь от злости, а я смеюсь над тобой! Да здравствуют люди! Да погибнут злобствующие волшебники!

Дон-Кихот

Каждая тайная игра — хороша сама по себе. Но рано или поздно — ей приходит конец…

Началом конца — были вооружённые столкновения в Москве. Они начались внезапно, но я во внезапность не верил. Сначала в Уфе внезапно начался межнац, а теперь в Москве началось.