Александр Афанасьев - Уральский узел

— Пятнадцать. Смешно, да?

…

— Они меня взяли… настоящий русский, иврит от матери, немецкий… Но они же — помогли мне понять, что мстить бессмысленно. Это дорога в никуда.

— Почему?

— Потому что. Россия не изменится, никогда. Царь… коммунисты… все едино. Люди не меняются, люди все те же. Только уничтожив Россию, можно начать здесь все с начала. Построить что-то нормальное.

— Даже так?

— Да, так. Вы не желаете учиться. Мир пришёл к цивилизованному состоянию благодаря пониманию взаимозависимости и уязвимости. Вы этого не понимаете. Пока у вас есть ядерное оружие, и пока Россия первая по территории страна мира — ничего не изменится. Вы должны почувствовать уязвимость. Вам нужно пройти через поражение. Только тогда с вами можно будет разговаривать. Немцы в сорок пятом прошли через поражение — и построили одну из самых сильных экономик мира.

— Тебе не кажется, что все это закончится новым Сталиным? Или того хуже — Гитлером?

— Нет. Потому что есть мы. Не дадим. А если и придут такие — это будет хороший повод к войне. Которую вы проиграете.

…

— Вам нужно проиграть. Тогда — что-то изменится.

— А я то тут причём?

— Да ни при чем. Просто ты… думаешь, мы не видим, как ты ведёшь дела с Казахстаном и Китаем? А эта сучка — посылала лживые рапорты в Лондон. Думала, что самая умная. Что никто не проверяет.

— Ненавидишь её?

Ирина задумалась

— А знаешь, да. Ненавижу. Только не за то, что она с тобой трахалась. А за то, что она посмела предать. Стать на вашу сторону. Я понять не могу, как можно родиться на Западе, в Великобритании, стране, где свобода в крови — и предать все ради России.

…

— Не переживай. Не хочешь со мной спать — не настаиваю. Найдёшь какую-нибудь малолетку. Просто будем время от времени показываться вместе на публике. Этого достаточно.

— А все остальное?

— Ну… с Китаем придётся завязать… дорогой. А все остальное…

Она повернулась, подслеповато всматриваясь в чёрное от ночи окно

— Там… кажется, съезд есть…

Лопаты нормальной не было. Была небольшая, для того, чтобы огребаться от снега. Ей — я и копал. Ирина копать не захотела, она стояла рядом.

— Скажи… — я со злостью воткнул лопату в землю — кто тебя убивать научил?

— Жизнь… научила

— Нет, но всё-таки. Энн не первая, кого ты убила, верно?

— Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц

Я бросил лопату на край ямы

— У нас времени мало — тут же сказала Ирина

— Я должен отдохнуть. Ты мне за ночную работу не платишь, верно?

…

— Вот скажи, Ирин. Ты экономист. И насколько я понимаю в людях, сильный экономист. Действительно училась в Лондоне. Так какого хрена? Какого хрена тебе просто было не стать экономистом. Не устроиться в банк и зарабатывать большие деньги. Может семью завести. Какого черта ты пошла в этот крестовый поход?

Ирина засмеялась… с ноткой презрительности

— Нет… все же не понимаешь.

— А ты объясни! Объясни, такому тупому как я! Ради чего все это!?

— Вряд ли поймёшь.

…

— Ладно. Это только у вас все решают бабки. Как говорится: бабло побеждает зло, верно?

— А что — не так? Ради чего иначе сюда прилетают инвесторы всего мира? Не за баблом разве?

— Говорила же, что не поймёшь. В девяносто первом — вам дали свободу. И вы просто стали делать то, что делали раньше… топить… жрать… урывать… только теперь это было не преступлением. Это было подвигом.

Я слушал

— Но это… Запад через это все равно прошёл. Смешно… но они подошли намного ближе к социализму чем вы. Вы — хищники. И всегда ими были.

— А ты — не хищник?

— Хищник. Но я вынуждена быть им. С девяносто первого года вся история пошла кувырком. И причиной этому — Россия. Когда история приходит — все склоняют голову. Кроме вас.

Я слушал и не мог поверить в то, что слышу. Что у человека в голове? Откуда все это, кто её этому научил? И ради этого бреда она предавала и убивала?!

— Из-за вас все пошло наперекосяк. Начиная с Югославии и заканчивая Украиной. Вы не остановите историю… но своими попытками её остановить — вы многократно умножаете страдания…

— Ты сама себя слышишь? При чем тут Югославия?!

— При том. Это длинная цепь. Россия всегда стояла на пути у проектов глобализации. Даже если ей самой были выгодны эти проекты. Что вы сделали… когда пришёл Наполеон? Вы же сбросили историю Европы, новой, единой Европы в сточную канаву! И только сто пятьдесят лет спустя оказалось возможным повторить.

— А что ты Гитлера не упоминаешь? Это тоже… глобализационный проект?

— Гитлер бы все равно проиграл.

— Да неужели?

— Да. Но без вас. План был такой — Гитлер должен был разгромить сталинский режим, после чего пасть под ударами стран свободного мира. Точно так же, как в семнадцатом — империя пала под ударами Германии. Должны были получить свободу Прибалтика, Украина, Кавказ. Вместо этого — вы захватили половину Европы. Залили всё кровью — своей и чужой. Вы не пожалели двадцать шесть миллионов своих жизней.

Кто её этому учил? Где?!

Но где-то же учили. Причём учили в Британии, в каком-то серьёзном университете. Где-то этому учат.

— И что ты мне предлагаешь? На девятое мая выйти на площадь и крикнуть Зиг Хайль?! Или перенести праздник на восьмое мая, как в цивилизованном мире?

— Напрасный сарказм. Мне плевать, когда вы будете праздновать. Главное не прошлое, главное — будущее.

Ирина показала на лопату

— Отдохнул? Копай.

Я взялся за лопату.

Могилу удалось выкопать неглубокую. Полметра всего — земля тут как камень, нормальной лопаты нет.

Ирина положила пистолет в сумочку. Забрала у меня лопату…

— Помоги.

Она взялась сзади — и мы вместе сбросили Энн в могилу, которую я вырыл.

— Молитву не прочтёшь? — спросил я

— Не юродствуй. Давай, закапывать. И поехали.

Она посмотрела на часы.

Я сбросил несколько горстей земли в яму, сказал.

— Там в багажнике есть лист железа. Подай, быстрее будет.

Ирина повернулась, пошла к открытому багажнику — и я ударил её монтировкой по голове. Монтировкой — которую держал под сидением, на самый последний случай…

На вторую могилу ушёл ещё час — Ирину я закопал отдельно. Нехорошо, когда убийца и жертва лежат в одной могиле. Нехорошо.

Разровняв землю, постоял над двумя могилами — ещё двумя могилами, безымянными — в русской земле.

Нехорошо вышло…

Сколько таких могил. А сколько ещё будет…

Мы — зашли слишком далеко…

Господи Иисусе Христе, Посланник Божий. Обращаюсь к тебе с тревогой в душе и надеждой на всемилостивое прощение. Грешу, и не каюсь, ругаюсь и лихо грешу. Прости мне дела, делишки и поступки греховные, но навлеки удачу к делам праведным. Пусть руки держат крепко, ноги не подкашиваются, а разум не подводит. Да прибудет удача в делах и ныне, и присно, и вовеки веков. Аминь!