Евгений Стригин - Эра дракона

«В конечном счете, борьба внутри правящей верхушки вылилась в сентябрьский кризис 1971 года, завершившийся устранением в политической сцены Китая группы крупных военачальников во главе с Линь Бяо» [451] Владимиров О. Советско-китайские отношения в сороковых — восьмидесятых годах. М.: Международные отношения, 1984. С. 225. . «Хвалебные слова в его адрес, прозвучавшие 12 сентября 1971 года, оказались последними. Уже на следующий день какие бы то ни было упоминания о «самом верном боевом соратнике» и наследнике председателя Мао напрочь исчезли, как и он сам, со страниц прессы и из передач радио и телевидения» [452] Жемчугов А. А. Китайская головоловка. Олма-пресс, Красный пролетарий, 2004. С. 263–264. .

Что же произошло? 13 сентября 1971 года в 2 часа 32 минуты на территории Монголии разбился самолет с опознавательными знаками китайских ВВС. Он не дотянул 60 километров до советского военного аэродрома.

«Вечером 14 сентября китайские дипломаты прибыли на место катастрофы. Они дотошно осмотрели его, фиксируя каждую деталь. Тела погибших положили в один ряд, аккуратно пронумеровали, с тем чтобы позднее провести опознание» [453] Там же. С. 236. .

Трупы пассажиров самолета изучались также советской комиссией, которая пришла к выводу о том, что в числе погибших был Линь Бяо и его супруга. «Вез ли с собой какие-то важные документы Линь Бяо? Почему потерпел аварию его самолет, не был ли он все-таки сбит советской ракетой? Почему советское правительство объявило об инциденте только через 17 дней, а представители Китая были допущены к месту аварии много позже?» [454] «Начало», 1991, № 12, с. 28.

Официальному Пекину нужно было хоть как-то объяснить: что же произошло? Почему исчез самый верный соратник Мао? Этот вопрос вслух задавали за рубежом и безмолвно в самом Китае.

Как всегда китайские власти сначала долго молчали. Но открыть рот все же пришлось. «В Пекине сфабрикована версия сентябрьских событий 1971 года, подхваченная буржуазной печатью. Линь Бяо, согласно этой версии, был обвинен в «десяти преступлениях», в том числе в «подготовке государственного переворота против председателя Мао Цзэдуна», в попытках «убить председателя Мао» и. т. д. Линь Бяо обвинили также в «предательстве» и «попытке побега за границу» [455] Жедоховцев А. Н. «Культурная революция» с близкого расстояния. (Записки очевидца). М. Политиздат, 1973. С. 259. .

««Дело Линь Бяо» привело к новой чистке. После сентября 1971 года из 21 человека, избранного в Политбюро IX съездом КПК, в работе участвует менее половины, а из пяти членов Постоянного комитета Политбюро осталось только двое — Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай» [456] Там же. .

«Согласно источникам, по крайней мере, 38 высокопоставленных государственных деятелей были замешаны в неудавшейся попытке переворота, в том числе 5 членов Политбюро ЦК КПК. Среди них — Е Цюнь, жена Линь Бяо, являющаяся членом политбюро, Хуан Юншэн — начальник генерального штаба и член политбюро, 4 заместителя начальника генерального штаба…» [457] «Труд», 09.04.94, с. 5. .

Если на внутриполитическом фронте произошли серьезные перемены, то на внешней политике это отразилось сравнительно мало. «В Китае изо дня в день велась широкая антисоветская пропаганда, которой неизменно отводилась едва ли не главное место во всех политических компаниях, проводимых лидерами Китая» [458] Владимиров О. Советско-китайские отношения в сороковых — восьмидесятых годах. М.: Международные отношения, 1984. С. 250. .

Китаелюбы высказывались следующим образом: «Советско-китайская конфронтация была противоестественна; это был период «умственного затмения» в их истории; она нанесла огромный вред обеим странам» [459] «Литературная Россия», 1991, № 13, с. 25. .

На самом деле все гораздо сложнее.

Китайская политика времен Мао была переменчива, как женские вкусы. «…На рубеже 50—60-х годов Пекин пытался вовлечь Советский Союз в конфликт с США, а на рубеже 70—80-х годов стремился мобилизовать против СССР Запад, добиваясь в обоих случаях относительного повышения роли Китая в мире» [460] Барач Д. Дэн Сяопин. М.: Международные отношения, 1989. С. 224. .

Началось все с вражды. Длительной американо-китайской вражды. Антиамериканская риторика китайских коммунистов породила в США уверенность в стабильности такой вражды. «Политика США… не в последнюю очередь исходила из того же заблуждения — из иллюзии абсолютного единства стран социализма в 50-е годы, из пренебрежения фактом самостоятельности КПК и политики Китая» [461] Там же. С. 223. .

Как мы говорили, расхождения между советскими коммунистами и китайскими коммунистами существовали с самого начала возникновения компартии Китая. Китайские коммунисты были в массе своей китаецентристами, рассматривая весь мир сквозь призму интересов Поднебесной. Советский интернационализм им был нужен для того, чтобы поддержать китайский национализм. Рано или поздно Китай должен был начать отход от Советского Союза.

Постепенно американцы стали понимать, что к чему. «В марте 1962 года Госдепартамент США разослал членам НАТО документ о советско-китайских разногласиях, в котором указывалось: «Китайцы истолковывают интересы движения (коммунистического. — Авт.) в целом таким образом, чтобы это было выгодно Китаю… Для китайцев военный союз с СССР имеет смысл лишь в том случае, если он поможет им в достижении национальных целей… Стечением времени китайцы не станут более склонны, чем теперь, ставить интересы единства выше собственных интересов» [462] Владимиров О. Советско-китайские отношения в сороковых — восьмидесятых годах. М.: Международные отношения, 1984. С. 117. .

Что же, оценка достаточно правильная. Реалистичная. «…Антисоветизм был стержнем государственной политики КНР с 1960-х и вплоть до начала 1980-х годов» [463] «Начало», 1991, № 12, с. 28. . Первоначально он базировался на внутренних потребностях маоизма. Но потом стал подпитываться ответной негативной реакцией советских руководителей. У Кремля просто не было иного выхода, как готовиться если не к войне, то к обороне.

«При Л.И. Брежневе произошла милитаризация советско-китайского конфликта. Наращиванию советских войск вдоль границ с КНР способствовало несколько причин. Во-первых, в 1964 году безуспешно завершились советско-китайские пограничные переговоры и в июне того года Мао Цзэдун сделал заявление, которое в СССР расценили как реальные претензии на 1,5 миллиона квадратных километров советской территории. Во-вторых, накануне и в ходе «культурной революции» в Китае всячески нагнетали антисоветизм, что создавало впечатление о наличии у Пекина недобрых планов в отношении СССР. В-третьих, советское военное руководство было чрезвычайно недовольно сокращениями обычных вооружений, которые осуществил Н.С. Хрущев. Недружественные действия китайской стороны были отличным предлогом для того, чтобы «компенсировать» прежние сокращения за счет наращивания войск на китайском направлении, и Л.И. Брежнев с готовностью согласился на такой шаг» [464] «Литературная газета», 1989, № 40, с. 14. .