Евгений Стригин - Эра дракона

Формально задача ФСБ РФ проста и определена в законе: обеспечить защиту сведений, составляющих государственную тайну. Государство живет как независимое и самостоятельное, пока оно сохраняет свои секреты. Именно за это сотрудники ФСБ получают денежное содержание. Но иногда, стремясь получить поощрение, начинают неоправданное преследование ученых за якобы нарушение государственной тайны.

В свою очередь, задача ученых, торгующих своими знаниями, проста: заработать. Тут оговоримся, что в принципе торговля знаниями с заграницей имеет значение не только для личного кармана. Она помогает стимулировать научную деятельность тех же самых российских ученых, а от этого российская наука только выигрывает. В конце концов, раз кто-то готов платить за исследования отечественных ученых, значит, они чего-то стоят и чего-то умеют. Следовательно, они и в других направлениях могут поработать уже на благо Отечества. Да и государство, казалось бы, должно получать свою долю от сделок российских ученых с зарубежными покупателями.

Вот гут и наступает самое главное.

Именно государство должно четко определить, что является государственной тайной. Сделано это вовремя не было. Это было одной из причин возникновения конфликтов. Кое-что исправлено, но не все.

Заметим, что охранять лишние секреты на деле означает ослабить контроль за подлинными секретами. Да и сидеть на мешке с научными открытиями, заранее зная, что сами их не сумеем реализовать, просто глупо. Мешок может так и остаться не развязанным, а цена содержащихся в нем исследований обратится в пыль — наука, как известно, не стоит на месте, и зарубежные ученые могут повторить открытие. Значит, нужно вовремя продать научный продукт, хотя бы уже потому, что через какое-то время все равно создадим новый.

— Именно государство должно четко определить, какую выгоду может извлекать страна от контактов с зарубежными «покупателями» нашей науки. Разработать правила игры, так чтобы государственная безопасность не пострадала, так чтобы «ученые торговцы» не остались внакладе, и чтобы зарубежные покупатели не потеряли интерес к покупкам. Чтобы это стимулировало развитие отечественной науки, чтобы в казну государства попадал солидный и все время увеличивающийся куш.

И это самое сложное — увязать все интересы. Но если мы хотим создать государство, которым можно гордиться, делать это нужно быстрее. Не стоит пренебрегать «научной» перспективой превратить страну в великую державу.

Заметим, что именно в странах Дальнего Востока это хорошо поняли. И принялись внедрять чужие научные достижения в собственное производство.

Министр иностранных дел России Игорь Лавров высказался: «Не секрет, что у нас масса изобретений, но пока еще отстает сфера их внедрения в производство, а азиатские страны, прежде всего АСЕАН, Корея, Китай, весьма поднаторели именно в освоении технологического производства новых современных товаров» [774] «Российская газета», 17.06.06, с. 2. .

«…Китай рвется в космос, готовится высадить человека на Луну, ежегодно тратит до 300 миллиардов долларов на закупку новейших технологий в мире» [775] Там же, 27.03.07, с. 2. . Российская доля в этой сумме крайне мала. Слишком мала по сравнению с потенциальными возможностями.

Во властных российских структурах признают необходимость практических шагов по активизации участия России в международном сотрудничестве в Азиатско-Тихоокеанском регионе, прежде всего в экономической кооперации и особенно в сфере высоких технологий [776] «Российская газета», 06.06.06, с. 9. .

Но пока это слова. А дела обстоят совсем по-другому.

«Еще недавно один из ведущих экспортеров нефти, Китай, сегодня обеспечивает лишь половину своих потребностей» [777] «Аргументы недели, 2007, № 16, с. 13. . Вторую половину китайцы приобретают за рубежом. В том числе у России.

Российские бизнесмены (например, президент «Роснефти» Сергей Богданчиков) признают, что продавать сырую нефть невыгодно [778] «Российская газета», 23.11.06, с. 4. . Но продолжают продавать преимущественно именно сырую нефть и другие непереработанные сырьевые ресурсы.

Хотя на словах многие ратовали за другую торговую политику. «Мы хотим увеличить импорт в Китай нашей отечественной машиностроительной продукции» [779] «Известия», 10.11.06, с. 6. .

По словам министра экономразвития Германа Грефа, наша страна решала вопрос о «диверсификации экспорта». Проще говоря, пыталась продавать за границу что-нибудь еще помимо нефти и газа [780] «Аргументы и факты», 2006, № 46, с. 12. .

Кто только не говорил на эту тему. Например, вице-премьер Сергей Иванов, отметивший: «Мы обладаем богатейшими природными ресурсами и все отчетливее понимаем, что не можем зависеть от конъюнктуры цен на энергоносители. Нужно диверсифицировать экономику, которая, не боюсь этого слова, у нас все еще однобокая. Мы не можем позволить себе жить, как в Саудовской Аравии или Кувейте, то есть только за счет нефти» [781] «Российская газета», 28.11.06, с. 13. .

Это на словах не позволяли. В жизни все было именно так. Практически как в Кувейте.

«… Китайцы даже не скрывают, что считают российское оборудование абсолютно неконкурентоспособным. А российские предприниматели, к сожалению, лишь подтверждают подобную точку зрения» [782] Там же, 11.11.06, с. 2. .

Российские предприниматели на словах были за другой подход. «Ни российское руководство, ни российский бизнес не устраивает нынешняя ситуация, когда финансово-экономическое благополучие страны зиждется, главным образом, на доходах от добычи и экспорта углеводородных и минеральных ресурсов. Необходима комплексная модернизация и диверсификация экономики страны» — так высказался председатель совета Объединенной промышленной корпорации Александр Гнусарев [783] Там же, 09.06.07, с. 5. .

А что же китайцы? 7 ноября 2006 года заместитель премьера Госсовета Китая У И, сожалея, о том, что в российском экспорте в Китай все больше снижается доля машин и оборудования, как бы между прочим заметила, что российским производителям либо надо учиться производить конкурентоспособную машинотехническую продукцию, либо хорошо рекламировать ее [784] Там же, 08.11.06, с. 3. .

Может быть российской промышленность и должна учитывать пожелания китайского заместителя премьера, но думается, дело не в этом. Прежде всего, не в этом.

Мы, похоже, нужны только как поставщики сырья.

Китаю для собственного развития жизненно важно иметь доступ к чужим источникам энергетического сырья. Без них развитие экономической мощи (а, следовательно, и военной, а также и политической) будет резко снижено и может даже пойти вспять. «От России Китаю нужны, прежде всего, энергоресурсы. Нехватка энергии заставляет Китай искусственно сдерживать рост ВВП», — писал Евгений Арсюхин [785] «Российская газета», 26.03.07, с. А6. .