Эрнест Буйвид - Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность (Путевые заметки )

Их рабочие места здесь замещает теперь наш гигантски раздутый импорт. А рабочие места уплыли за рубеж, там теперь делаются для нас те товары и изделия, которые производили в Латвии и там теперь получают те зарплаты, которые платились здесь, на наших заводах — ВЭФ-е, РАФ-е, Дизельном заводе, Радиотехнике, объединении «Альфа», Резекненском молочно-консервном комбинате и других. Пропавших бесследно промышленных предприятий множество, их долго перечислять.

Как же удалось так феноменально разрушить экономику в самой успешной республике СССР и сдать всё западным конкурентам?

Всё было разыграно как в кино. Многие наверно в разных фильмах видели, как захватывают окруженные неприступными стенами крепости, а если не видели, то проходили в школе по истории. Сначала крепость отсекается от всяких связей с остальной страной, чтобы не смогла придти помощь, потом в неё под видом разных святых людей, миссионеров и гуманитарной помощи засылаются агенты, которые тёмной ночью спаивают охрану и открывают ворота. И всё! Готово, неприступная крепость пала, можно её грабить и приватизировать.

Советская экономика была устроена, как такая неприступная крепость. Эта крепость была окружена высокими неприступными стенами монополии внешней торговли. Эти стены не позволяли ни напасть на эту огромную экономику, составлявшую 60 % от экономики США, мировым комбинаторам типа Сороса, ни ухватить там привлекательный кусок и спрятать его в оффшорных банках. Если кто-то чувствовал необходимость купить что либо импортное он должен был обратиться в Министерство внешней торговли и представить справку Внешторгбанка о том, что у него уже есть на счету необходимая сумма в валюте, которую он заработал своим экспортом. Если это было, то ему приобретали необходимое и он оплачивал это своей валютой, если нет — извините, подберите отечественное. Превышение импорта над экспортом в таких условиях исключалось, всё заработанное народом там и тратилось, а не уплывало в Европу или Америку.

Поскольку экономика постоянно развивалась, имелся постоянный некоторый дефицит новых товаров и изделий, обеспечивающий потребность в развитии и увеличении их производства и порождавший стремление иностранцев проникнуть со своими товарами на этот безграничный рынок. Но с ними поступали аналогично. Иностранцам, желающих продать что либо в СССР, МВТ говорило — пожалуйста, выбери что ты возьмешь на эту сумму, на которую ты поставишь нам Мерседесов, сигарет «Кэмел» или концентрата Кока-Колы. Например компания Пепси-Кола поставляла в СССР много концентрата этого напитка, из которого он производился на разных заводах, в оплату она получала популярные советские водки — «Московскую» и «Столичную», которыми она торговала на западе, и так приучила их там пить, что уже остановиться они не могут. Владельцы «Латвияс балзамса» на этом теперь прилично зарабатывают.

Разрушить крепость советской экономики и захватить то, что там накопилось — это была острейшая задача, стоявшая перед Западом в конце 80-х годов. Этого требовала экономическая ситуация в мире, где начинался очередной кризис. Прибалтика и, в частности, Латвия были передовым форпостом этой крепости, который надо было брать в большом экономическом походе «на Восток», как в «Операции «Барбаросса».

Дальше всё развивалось по той схеме, которую мы описали выше.

Крепость перед штурмом должна быть наполнена агентурой. В Латвию хлынул поток различных советников, экспертов, туристов, которые обучали местных «активистов», как и когда «открывать крепостные ворота» и как развалить внутреннюю оборону. «Активисты», предназначенные возглавить новое латвийское руководство, тоже прошли соответствующее обучение на различных симпозиумах, совещаниях и семинарах. К концу 1991 года все «высоты» были заняты «надёжными» и обученными людьми. Операция началась.

Первый удар по экономике был нанесён в конце 1991 года, когда правительство реквизировало финансовые средства, накопившиеся на счетах государственных предприятий в результате полученной прибыли от хозяйственной деятельности, экономии средств по различным видам расходов и т. д. Предприятии остались без финансовых резервов для обеспечения своей деятельности. Это совершенно фантастическое событие государство, собственник государственных предприятий, нападает на свою собственность и отнимает у них деньги, оставляя их умирать без средств. Литовцы в это время делали обратное — они помогали своим предприятиям в трудные времена. Начались первые увольнения рабочих, производство начало сокращаться. Но это было именно то, что требовалось — уничтожение промышленного потенциала.

Следующий, сокрушительный удар по латвийскому производству нанесли в мае 1992 года — был введён латвийский рубль, разрушивший единый общий рынок СССР, куда было полностью интегрировано и народное хозяйство Латвии. Всё латвийское производство было рассчитано на этот огромный рынок. Сама Латвии потребляла только от 4 до 20 % того, что она производила. Латвийский рубль, курс которого Латвийский банк стал повышать относительно советского рубля, действовавшего на остальной территории, два раза в месяц, подорожав в 2 раза к сентябрю, сделал все цены производимого в Латвии совершенно не конкурентно способными в остальных республиках. Продукцию — и промышленности, и сельского хозяйства перестали покупать, производство остановилось, народ остался без работы. Цель была достигнута — Латвия оказалась полностью изолированной, её можно было брать голыми руками. Пора было открывать ворота и запускать рвущихся с запада — пусть грабят.

Ворота открыли. Латвия ликвидировала все ограничения во внешней торговле, вступила в ВТО, обещав не принимать никаких мер по защите своего внутреннего рынка и производства. И не принимает! На очищенный от местных конкурентов пустой рынок хлынули товары со всех сторон — с запада, востока, юга и севера. И его заполнили. А поскольку своё производство было уничтожено, то экспортировать оказалось нечего.

А наши, что наше правительство? А оно совершенно спокойно сказало: «Ну и пусть растаскивают и наш рынок и нашу промышленность! Эти советские промышленные монстры нам всё равно не нужны! Мы будем заниматься транзитом! Теперь это генеральная линия нашей экономики, и ничего другого нам не надо!» И десять лет пребывает в сладких грёзах об этой воображаемой генеральной линии, не создав за этот огромный срок даже приемлемого порядка выдачи виз для обеспечения этого транзита. Не говоря уж об необходимых для этого доброжелательных отношениях с единственным источником этого транзита — Россией!

Из всех своих программных намерений мы выполнили одно, но очень старательно — развалили свое национальное производство почти полностью, и промышленное и сельскохозяйственное.