Илья Земцов - Частная жизнь советской элиты

При этом, однако, было бы безосновательно думать, что и сами родители, партийно-правительственные чиновники, настолько разочаровались в своей работе, что испытывают чувство неудолетворенности: каждый из них вполне доволен избранной деятельностью, в полной мере наслаждается многообразными преимуществами, почестями и благами, которые им предоставляет служба. Но тем не менее 32 % опрошенных партийных работников города Баку заявили, что, начни они свою жизнь сначала, выбрали бы иную специальность: научную, дипломатическую, инженерную, и ни один их них не выразил желания видеть своих детей на партийно-государственном поприще.

Советская элита стремится изолировать своих потомков от народной массы. В СССР нет частных школ, но существует разветвленная система школ специализированных, в которых преподавание ведется на иностранных языках, а также так называемые "школы для одаренных детей": музыкальные, математические, художественные. В них учатся отпрыски не только элиты, формально эти школы открыты для всех желающих, но элитарные дети в них — определяющее большинство: в Баку — 79 %, в Москве 81 % —, в Ленинграде — 72 %, в Киеве — 74 %, в Тбилиси — 84 % {51} .

В чем же причина? Может быть, требования, предъявляемые в этих школах, особенно сложные: требуются определенные навыки, склонности, способности, привычки? Если судить по официальным программам — нет. Знания, приобретаемые здесь, как правило, не шире тех, что возможно получить в других школах.

Но в специализированных школах менее уплотненные классы, на более профессиональном уровне поставлена воспитательная работа, совершеннее дидактическое оборудование, имеются отличные гимнастические залы, а нередко — бассейны. Такие условия невозможно создать в Советском Союзе для всех учащихся. И их создают для элиты. И по существу при отборе кандидатов в эти школы конкурс проходят не дети, а родители: детей из высокопоставленных семей принимают благосклонно и охотно, а детям из народа доступ затруднен и ограничен.

Как учреждения, занимающиеся отбором и специализированным обучением детей из элитарных сословий советского общества, эти школы унифицируют формирование правящего класса. Они выполняют в отношении детей элиты ту же социальную функцию, которую по отношению к их отцам реализует в СССР разветвленная система партийного просвещения и школ повышения квалификации, но осуществляют ее гораздо основательнее и глубже. В школах, в сущности, воспитывается и получает образование новое, будущее поколение советской элиты, в котором должны сгладиться и исчезнуть различия между социальными пластами, из которых рекрутировался правящий класс старшего поколения. Именно под влиянием этих школ дети разных элит вступают в жизнь членами единого коммунистического класса, сознающего себя господствующим классом советского общества и таковым являющийся.

Данные школы формируют общегосударственное единство правящего класса в большей степени, чем их семьи, нередко захваченные нигилизмом и духом потребительства, служат рупором коммуниста-ческой идеологии и морали.

Учеба в специализированной школе — отличительный признак жизненного пути советской элиты: в 6–7 лет ребенок из высокопоставленной семьи, оставив детские сады ЦК, Совета Министров, КГБ, где он был предоставлен заботам услужливых нянек и чутких гувернанток, начинает постигать мудрость жизни. Первый, второй, следующий классы… Любое его желание находит живое понимание, предупреждается каждая его склонность, удовлетворяются все виды его любознательности: хочет рисовать — на подхвате многоопытные художники, выступить на сцене — приглашают в драматические кружки, руководимые именитыми артистами. К его услугам квалифицированное музыкальное обучение, спортивные секции — там его ждут известные в стране тренеры. В школе он получает горячие завтраки, а если захочет — и обеды, домой его забирает семейный шофер.

Может быть великое множество вариантов и ситуаций, но биография элитарного ребенка неизменно раскручивается по принципу — кругом свои. Его отец (это уже не обобщенный образ, а рассказ идет о реальном человеке, выбранном нами из великого множества однородных и однозначных элитарных семей) {52} — дипломатический курьер, дядя — заместитель начальника архива Министерства иностранных дел, дедушка — работник ЦК КПСС, в прошлом полковник Советской армии, тетя — кремлевский психиатр, отец которой — начальник концентрационного лагеря для политических заключенных (весьма престижная в СССР должность), среди друзей — сын бывшего председателя КГБ и внучка министра иностранных дел. Короче, он — квинтэссенция коммунистического класса.

Семья с самого детства прививает и закладывает в ребенке мораль, психологию и ценности элиты: жизнь, поучает семья, — приобретение и сохранение привилегий, собственности и общественного положения. Ему внушают: обществом управляет небольшая группа людей; можно вести достойную жизнь, только проникнув в нее. Находиться на периметре недостаточно, цель — прорваться во внутрь элитарного круга. Повсеместно жестокость и несправедливость; бороться с ними или переживать — потеря времени и напрасный труд, ибо ничто нельзя изменить. Будут деньги и статус — придет возможность жить для собственного блага.

Семья разъясняет: товарищи должны быть только отпрысками видных партийно-правительственных работников и сотрудников КГБ и никакого простонародья — детей врачей, инженеров, рабочих. Ребенок быстро соображает: знакомясь, он спрашивает: "А кто твой отец?" {53} .

Привилегированного ребенка обучают хорошим манерам: как разговаривать, как одеваться, как есть, как вести себя. Главное — скрывать свои мысли, не обнаруживать чувства {54} . Эти уроки сослужат добрую службу элитарному ребенку, когда он подрастет; они явятся важным ключом, который откроет ему доступ в правящий класс, отличающийся однородностью состава и самосознания. А пока что, оканчивая школу, весьма важно определиться в университет или в институт. Для всех советских учащихся, кончающих школы, — это очень трудно разрешимая проблема {55} : желающих получить высшее образование много больше, чем мест в университетах и институтах. Проблема для всех, но не для питомцев специализированных школ. Эти школы тесно связаны с университетами, практически большинство выпускников поступают туда вне конкурса.

Кроме прочего в специальных школах — единственных в СССР — преподавание иностранных языков поставлено на высоком профессиональном уровне. И для их выпускников охотно раскрываются двери таких институтов, как Институт внешней торговли, Институт международных отношений, Высшая дипломатическая академия. Вот и получается, что из опрошенных учеными-социологами студентов, принятых в Институт международных отношений, 312 были дети видных партийных работников, 210 — ответственной правительственной бюрократии, 180 — высших офицеров, 50 — академиков и профессоров и только 8 оказались детьми рабочих и 2 — крестьянских сына. И еще одна особенность — весьма примечательная: 78 % зачисленных в этот институт составляли русские, 13 % — украинцы, 7 % — белорусы, один процент рекрутировался из коренного населения Прибалтики и еще один — из Закавказья. Традиционно не принимаются в этот институт евреи, немцы, татары, черкесы, курды, очень ограниченно — молдаване, таджики, узбеки {56} .