Сергей Пятенко - Деловое образование в России

При этом голос работодателей тоже должен быть услышан. Грубо говоря, сейчас работодатели тратят на переучивание и подготовку своих сотрудников больше денег, чем государство тратит на всё высшее образование в целом. Но при этом они никак не влияют на ситуацию – ни как заказчик, ни как налогоплательщик, который имеет право требовать отчета за эффективность расходов средств государственного бюджета.

Во второй половине 2010-х годов наметились некоторые изменения в общественных представлениях об образовании. До этого единственно верное реформаторское учение внедрялось железной рукой, без каких-либо попыток создавать даже видимость серьезного общественного обсуждения. Стоило начать обсуждение, как в повестку дня быстро вернулись казавшиеся раз и навсегда решенными вопросы – например, о проведении выпускных экзаменов для школьников или о новом разделе полномочий между Российской академией наук и Федеральным агентством научных организаций и т. д. Так, в экстренном порядке стали разрабатывать задания для устной части ЕГЭ по русскому языку; проходят общественные обсуждения о внесении изменений в федеральный государственный стандарт и т. д. и т. п.

Слово «вернулись» в этом контексте ключевое. Впервые за долгие годы на высшем уровне управления образованием официально признали, что вернуть в образовательную среду нужно многое из того, что было бездумно отменено. Но система образования по смыслу ее работы не отличается высокой скоростью изменений: чтобы эффект от действия проявился завтра, начать нужно было 10–15 лет назад.

ЕЖ ПОНЯЛ

Многие отечественные практики образования считают, что современная российская система управления образованием разбалансирована и не соответствует требованиям времени. Управлять образованием, которое полностью финансируется государством, – это одно, а управлять той же отраслью, когда туда идут частные инвестиции, которые требуется увеличивать, – это совсем другое.

Неэффективна и не выдерживает никакой критики система оценки вузов, а также система госзакупок. Всё это нуждается в серьезном реформировании, которое должно сопровождаться общественным обсуждением с участием всех заинтересованных сторон. Частные деньги в образовании появляются в богатой и культурной стране. Пока система управления образованием в России, мягко скажем, не способствует вложению уже готовых к этому движению денег. Пока частные инвестиции в образование идут не благодаря, а во многом вопреки сложившимся механизмам управления.

Между тем не только бизнес готов инвестировать в образование. С повышением общественного благосостояния готовность людей инвестировать в себя будет расти, и это тем более справедливо в условиях всё большей индивидуализации образовательных траекторий. Тенденция к индивидуализации и непрерывности образования объективно усиливает роль частных инвестиций в его развитие.

Разномыслие и открытые дискуссии – важнейшие факторы развития образования. Но сегодня те, кто определяет политику в области образования и стратегию его развития, редко прислушиваются к голосам практиков образования, да и вообще к любым голосам, выражающим иную точку зрения. Широкая общественность практически отсечена от обсуждения ключевых проблем образования. Публикации, посвященные таким проблемам, появляются в основном в малоизвестных специализированных изданиях. В результате понимание специфических функций образования, принципов работы и его реальных проблем находится в нашем обществе на недостаточном уровне.

Во многом из-за этого работа образовательных учреждений, как правило, оценивается по весьма спорным критериям, которые в лучшем случае представляют лишь выражение определенных взглядов на образование. А многие параметры оценки вообще не имеют никакого отношения к образованию (подробнее см. главу 5). Сложившиеся механизмы регулирования образования приводят к тому, что альтернативные концепции, которые могли бы становиться предметом обсуждения и помогать принятию практических решений, отвергаются с порога. В итоге одна-единственная точка зрения полностью вытесняет остальные.

На место сотрудничества, диалога и поиска сферы оптимальных решений приходят принуждение и контроль. Страдают не только те, кто стремится внедрять новые методы и обсуждать новые идеи. В проигрыше остаются всё общество и страна, лишающиеся возможных мощных импульсов развития, исходящих от системы образования. Можно утешаться тем, что эта ситуация складывалась во многих странах мира. Но, как известно, умные учатся на чужих ошибках, особенно если хотят развиваться опережающими темпами.

Очевидно, что образование – часть культуры. Но из этого общего тезиса следуют очень важные и принципиальные выводы. Так, многие эксперты считают, что сущностное различие между западной и восточной системами образования базируется на разных культурных основах познания. Западная ориентирована на познание внешнего мира с опорой на разум, а восточная – на познание человеком самого себя с опорой на добродетель. Это принципиальное различие приводит в конечном счете к расхождению как в содержании, так и в доминирующих методах обучения [86].

В восточных и некоторых других культурах традицией является важнейшая роль Учителя. Ему доверяют и дают возможность использовать свой профессиональный опыт и вырабатывать индивидуальный стиль обучения. В западной культуре, в том числе в образовании, ведущую роль играют стандарты. Так, в США и Великобритании в последние 50 лет правительства неоднократно пытались навязать школам единые «самые передовые» методы работы. Теоретически это может быть сделано в пределах разумного. Но на практике директивы такого рода уничтожают уникальные наработки каждого педагога.

Устный, живой, человеческий характер обучения неизбежно должен нести отпечаток личности. Каждый учитель создает свой собственный стиль, наиболее подходящий ему и его ученикам. Если же всем велят преподавать в одной манере, не свойственной конкретным педагогам и часто не подходящей их ученикам, то качество обучения падает. Это отразили и международные сопоставления. Например, после введения в США в 2001 году соответствующего закона, исследования, проведенные через десяток лет, показали: уровень знаний 15-летних учащихся ухудшился [87](хотя и незначительно – школа везде обладает определенной стойкостью к реформаторскому зуду).