Литературная Газета - Литературная Газета, 6621 (№ 45/2017)

А Отой подбирал по тракту «самородное» железо, возил его к себе на тачке да ладил для людей косы-литовки, лемеха к плугам, топоры. Работа была добрая, цена сходная, так что вскоре мужики уже не считали за труд при попутном случае бросить в телегу пару-тройку ржавых цепей, да свалить их у кузни. Хорошему человеку помощь, а и лошадке не в тягость!

Мудрёное слово «революция» уже прочно вошло в крестьянский обиход. Вот только в сибирские деревни далёкая Февральская революция не принесла ожидаемого облегчения: не возвратились домой долгожданные солдаты со страшной вой­ны, по-прежнему надрывались на огородах старики, женщины и подростки. И то, без своего-то огорода как выживешь, коли пахотные земли сплошь позарастали бурьяном? Именно по этой причине не только в закромах, но уже и на рынке всё больше ощущалась нехватка зерна. Уже не пшеничным духмяным караваям, а ржаному чёрному хлебу радовалась ребятня чуть ли не в каждой солдатской семье, да и не с молоком вприкуску, а с колодезной водой, замешанной на слёзах матерей. Откуда взяться молоку-то, коли скот зимой гибнул с голодухи, потому как не по силам бабам и ребятишкам сметать хороший стог. Вот и сгнивало сено в осенние дожди, прело, превращаясь в труху, внутри подмоченных скирд. Некому, ох некому насадить и отклепать косу, сделать новые вилы или грабли взамен поломавшихся, починить пришедшую в полную негодность конскую сбрую! За годы войны обветшало хозяйство, обнищали деревни без умелых мужских рук. Не увидишь теперь былых девичьих хороводов, не услышишь вечером песен на деревенских улицах под переборы задорных гармошек. Да и с чего веселиться, ежели большинство парней на фронте, а на мужей и отцов многие уже и похоронки получили. Потому и не собираются боле весёлые молодёжные вечёрки, перестали справляться народные праздники, когда съезжалась родня из окрестных деревень на залихватские сибирские гулянки…

Правда, даже в это лихое время Отою работы хватало. Всё, что ещё можно было отремонтировать – лемех ли, вилы ли железные или пешню рыбацкую – собирали сельчане со всей округи у баб и привозили с оказией кузнецу. Вот и приводил он поломанное в божеский вид, а то и новое ковал за скромную плату деревенскими продуктами: картошкой, луком, молоком, а то и куском сала, либо кругом домашней колбасы. Кузнец с ценой не торговался, понимал, что даже это отрывали бабы от сердца своего, а то и от голодного детского рта.

Жил кузнец Отой скромно: в небольшой избушке рядом с кузней, которую сам и срубил не без помощи, правда, мужиков. Они же привезли ему в счёт оплаты за работу и кирпичи на печь, и доски на пол, и даже снятое с какого-то старого дома окошко с помутневшими от времени стёклами. Так что бобылевал кузнец в своём уединённом жилище, казалось бы, вне людей, вне событий и вне политики: раздувал при надобности старые меха в прокопчённой кузне да постукивал сосредоточенно молотом по раскалённому добела железу. Только ведь от жизни не отгородишься ни высоким забором, ни стеной равнодушия – всё равно будет она стучаться днём и ночью не в дверь, так в окно, не в думы, так в сердце, иначе ты и не мыслящий человек вовсе, а жить тебе надобно в берлоге или в волчьей норе, хоронясь от всех людей и думая только о своём желудке…

Где-то далеко кипели революционные страсти, эхо которых с оказией докатывалось и до кузнеца. Иногда, когда работа была не слишком большой, заезжий сельчанин дожидался её окончания, потом пил с Отоем чай или, как водится, и покрепче чего. А уж что за застолье без беседы? Конечно же, делился сельский «философ» новостями, высказывал своё личное к ним отношение, а то и мнение неразговорчивого кузнеца выспрашивал. И про петроградскую большевистскую революцию с её Лениным, и про скорый конец вой­ны с немцами, и про Советы, неожиданно взявшие власть чуть ли не по всей Сибири.

– Вот, бают, красноярская газета пишет, што в Ачинском-то уезде Советы заставили хлеб ссыпать на пункты. Мол, не только для голодных Москвы и Питера, но и местным семьям голодающим. Никогда такого не бывало, штоб власти о народе шибко заботились, – делился своими сомнениями сельчанин. – Обманут, поди, опять?

На такие вопросы сельчан кузнец просто отмалчивался, поскольку, прожив столько лет на каторге, хорошо знал лишь её законы: порой справедливые, а порой и крайне бесчеловечные…

В феврале восемнадцатого мужики с тревогой заговорили о назревающем казачьем мятеже под предводительством атамана Сотникова. Зажиточные казачьи станицы Каратузская, Бузуновская, Сустукская, Таштыпская, Фариусская, недовольные действиями Советов, за несколько дней превратились в очаги контрреволюции. Зачастили казаки из Урянхая и по пути, как водится, заезжали к кузнецу: кому лошадь перековать, кому отложенный было до весны сложный ремонт в хозяйстве произвести. Хотя, конечно, были свои кузнецы едва ли не в каждой станице, но как не завернуть по пути на сборный пункт к известному всей округе мастеру, ежели выявился в амуниции или инструменте какой-либо изъян?..

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Владимир Балашов и Виталий Балагуров (на фото справа) – ленинградцы, и в Сибири оказались по одной и той же причине: строительство Саяно-Шушенской ГЭС. Оба окончили Литературный институт имени А.М. Горького.

В 1994 году по рукописи книги «Приди ко мне в туман» Владимир Балашов был принят в Союз писателей России. В этой первой книге широко представлена тема прошлого Хакасии, а поскольку Виталия Балагурова тоже интересовала эта тема, схожесть литературных стилей объединила авторов в стремлении написать полноценный роман. После смерти в 2009 году Виталия Балагурова Владимир Балашов продолжил работу над историко-философской эпопеей, углубив сюжет и введя новых героев.

Владимир Балашов – заслуженный работник культуры Республики Хакасия. Сибирским межрегиональным отделением Национального фонда «Общественное признание» удостоен звания кавалера Золотого почётного знака «Достояние Сибири» (2008). Лауреат литературной премии Главы Республики Хакасия имени Н.Г. Доможакова (2014).

Кружит судьбы веретено

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Тувы

Теги:Зоя Донгак , поэзия Тувы

Зоя Донгак

Родилась в Туве. По профессии врач. Отличник здравоохранения РСФСР. Автор восьми книг прозы и поэзии. Перевела с русского на тувинский язык книги Юрия Промптова «В центре азиатского материка» и Бальтасара Грасиана «Оракул». Выпускница и аспирантка Литературного института им. А.М. Горького.

Член Союза журналистов России (2003). Член Союза писателей Тувы (2002) и России (2010). Лауреат конкурса журналистского мастерства «Агальматолитовое перо» (в номинациях «Возрождение народных традиций» и «Лучший очерк») среди печатных СМИ РТ. Победитель Международных литературных фестивалей «Славянские традиции» (2015, 2016, номинация «Малая проза»), «Интеллигентный сезон» (2016, номинация «Малая проза»). Награждена серебряной медалью Первого Всероссийского фестиваля фестивалей «ЛиФФт» (2016) и почётной грамотой II Всероссийского фестиваля патриотической поэзии «Форпост» (2016).