Литературная Газета - Литературная Газета, 6611 (№ 35/2017)

Как вызвать лифт

Убедитесь, что в здании есть лифт. Если лифта нет – ничего не получится.

Оцените свои силы: вызвать лифт – не чихнуть. Прежде чем бить по кнопочке, подумайте: а не пойти ли восемь этажей на своих двоих?

Будьте ласковым: лифт не терпит грубости и в высшей степени мстителен. Рискуете получить дверью по бокам, током – по пальцам, измажетесь в масле и просидите весь вечер между пятым и шестым.

Как купить газету

Найдите мелочь: газетчики не любят отсчитывать сдачу.

1 без сахара (ит.).

2 Набоков В., русско-американский драматург (фр.).

Народный быт на современный ладВыпуск 10

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Эксперимент

Спектакль «Без ветрил» – история о людях, их чувствах и о том, как важно оставаться человеком в любой ситуации

Теги:«Без ветрил» , «Голубая шаль» , театр , искусство , постановка , Татарский государственный академический театр

Две национальные премьеры в Татарстане

Не так давно Татарский государственный академический театр имени Галиасгара Камала открыл свой сто одиннадцатый театральный сезон. И уже в самом его начале две знаковые премьеры сезона прошлого – пьесы известного татарского драматурга Карима Тинчурина «Без ветрил» и «Голубая шаль». Два спектакля в постановке разных режиссёров, две истории, поднимающие совершенно разные темы, два фрагмента абсолютно разной жизни, связанные не только рукой одного автора, но и главной темой – бытом татар, привлекают к себе внимание не только титульной нации республики, но и русских и даже иностранных туристов, познающих через репертуар театра культуру Татарстана.

Казалось бы, несколько заезженная особенно в период юбилея тема революции, которую затронуть пытается любой, особенно провинциальный театр, но, если посмотреть на неё по-новому, сквозь призму простых граждан, живущих довольно далеко от политического центра и стремящихся в пору страшных перемен сохранить свою культуру и каноны, то получится вполне интересный контент.

Пьеса «Без ветрил», признанная одной из жемчужин татарской драматургии, повествует о выборе татарской нацией своего пути в преддверии революции и сразу после неё. Тимчурин, описывая купцов первой гильдии и их приближённых, раскрывает взгляды каждого своего героя на трагические события начала прошлого века, не забывая иронизировать над взглядами соотечественников и сопереживать их непростой судьбе. Пока одни думают о будущем народа, вторые стремятся сохранить веру и традиции, третьи просто стараются не замечать изменений, предпочитая делать деньги в новых условиях или же просто покупать ткань для платьев на случай мира – такие истории есть в любом уголке ослабленной России вековой давности, отличающиеся лишь именами и положением в обществе, однако в татарском варианте уклон сделан именно на культуру и веру народа, отчего пьеса обретает краски и становится уникальной. Действие спектакля начинается в 1910 году, период выборов в четвёртую Государственную Думу, а заканчивается в 1926 году в разгар НЭПа.

И что удивит больше всего, в татарском театре, на татарском языке спектакль по татарской пьесе ставит русскоговорящий режиссёр-постановщик Георгий Цхвирава, главный режиссёр Омского академического театра драмы. Но эта информация лишь для знакомства с тонкостями постановочного процесса и признания заслуг мастера – автору спектакля удаётся настолько углубиться в культуру и быт татар, что сначала даже сложно поверить, что постановка сотворена приглашённым режиссёром, а не представителем национальной культуры. Сцены молитвы, работы мусульманского комитета, приёма гостей и разговоров о любви между персонажами – везде чувствуется не только глубокий текст Тимчурина, но и режиссёрская работа Цхвиравы, по крупицам воссоздавшего татарский мир.

Герои спектакля живые люди, остро переживающие свою нелёгкую судьбу в период революции. Здесь и стремящийся в депутаты молодой человек, способный на многое ради карьеры, и прожжённые купцы, работавшие на своё состояние долгие годы, и слуги, готовые в момент революционных преобразований занять место своих прежних хозяев, и женщины, имеющие романтическое представление о политическом кризисе и готовые идти на войну ради своего народа и веры.

Удивительным в спектакле является образ старого купца Мисбаха Хаджи (Искандер Хайруллин), потратившего полжизни на накопление своего состояния и постигшего, казалось бы, все азы торговли. Однако, когда революция стучится в дома граждан, он сначала не даёт денег на спасение общей идеи, потихоньку соглашаясь поделиться хотя бы частью, а потом остаётся на съёмной квартире один, с табуретом, вечно сопровождающим его, в старом одеянии, дополненном несколькими сумками – вряд ли мог он и все его прототипы представить такой исход своей судьбы. Мисбах Хаджи – идеальный образ татарского купца: обеспеченный, радеющий за веру и каноны, до последнего стремящийся сохранить привычный ему мир.

Его взглядов придерживается и дочь купца первой гильдии Рукия (Айгуль Абашева), одинокая горбунья, не воспринимаемая всерьёз ни семьёй, ни окружающими её людьми. Она рассудительна, внимательна и довольно сердобольна, но при этом именно она остаётся со своей семьёй и старается в самые сложные минуты быть рядом, часто не сдерживая эмоций. Образ режиссёром проработан настолько идеально, что героиня не просто передвигается по сцене, помня о своём недуге, но и переваривает в себе всю ненависть и обиду, свойственную её персонажу в реальной жизни. И только татароговорящие зрители заметят одну неточность: актриса говорит не на чистом татарском, но это совершенно неважно, ведь она так органична сцене.

Не менее интересным персонажем является Сэхипгарай (Ильдус Габдрахманов). Он то отбивает чечётку, напевая при этом русские песни, то становится на голову, как ни в чём не бывало, продолжая читать свой монолог – его роль не слишком велика, но проработанный до мелочей образ запоминается сразу, становясь неким связующим звеном между татарскими традициями и новой Россией.

А традиционного, как то и подобает пьесе, много: сценография, созданная художником-постановщиком Булатом Ибрагимовым, до мельчайших крупиц воссоздаёт времена вековой давности. Пока одни герои нежатся в старинной ванне, попивая какао в нэповском одеянии, другие носят тюбетейки и чётки, появляются в национальных халатах и чисто по-татарски пьют чай из татарских пиал. Здесь и козьи платки, и телогрейки, и большие перстни – за три с небольшим часа можно наблюдать постепенное преобразование канонической культуры малого народа в нэповский модернизм.