Александр Тарасов - «Второе издание капитализма» в России

Сегодня – все по-другому. Видного члена вроде бы оппозиционной КПРФ Ж.И. Алфёрова никто не преследовал и до получения им Нобелевской премии. Печатать сегодня ученые могут что угодно – от откровенного бреда до прямой критики режима (но микроскопические тиражи делают эту критику бессильной). Однако финансовая зависимость от государства, крупного капитала или, как вариант, зарубежного грантодателя быстро превратила бóльшую часть гуманитарного научного сообщества в откровенно рептильную. Избрание академиком РАН А.Н. Яковлева, научная ценность трудов которого заведомо равна нулю, и А.И. Солженицына, который не мог отличить (академик филологии!) глагол от прилагательного [84] С замечательной храбростью еще при жизни Солженицына «филологические достижения» последнего раздраконил А.В. Флоря в статьях «Необходимо ли русскому языку “расширение” по А.И. Солженицыну?» (II Измайловские чтения. Материалы Всероссийской научной конференции 25–26 октября 2001 г. Оренбург, 2001) и «О “Словаре языкового расширения” А.И. Солженицына» (Владимир Даль и современная филология. Материалы Всероссийской научной конференции. 22–23 ноября 2001 г. Нижний Новгород, 2001). , – яркое доказательство патологичности ситуации. Диссертационный критерий вовсе отпал, диссертации стали предметом престижа чиновников, поставлены на поток и сплошь и рядом пишутся «неграми» [85] Впечатляющее описание ситуации дано в статьях Е.В. Балацкого «Диссертационная ловушка» ( Свободная мысль-XXI . 2005. № 2) и «Формирование “диссертационной ловушки”» ( Свободная мысль-XXI . 2005. № 11). . Скандальная история с диссертациями Д.Ф. Аяцкова едва не привела к расправе над саратовским историком с мировой репутацией Н.А. Троицким. Скандал с плагиатом в диссертации В.В. Путина ВАК и прочие инстанции постарались просто не заметить.

Печальному положению научного комплекса страны в последние 15 лет посвящены буквально тысячи статей. Ситуация хорошо описана и проанализирована (статьи эти в основном писали и пишут сами научные работники, которых учили думать и анализировать). Во-первых, за истекший период произошло разрушение большинства научных школ, поскольку значительная часть ученых уехала за рубеж, наука резко постарела и возник «демографический провал» – последним представителям старых советских научных школ просто некому передавать свои знания и опыт (молодежь не идет в науку ввиду нищенских зарплат или же очень скоро эмигрирует). Во-вторых, в условиях хронического недофинансирования замерло развитие большинства перспективных направлений. В-третьих, значительная часть фундаментальных исследований оказалась либо заморожена, либо ликвидирована, либо перенесена за рубеж – так как и чиновники, и капитал требуют быстрой финансовой отдачи и просто не понимают значения теоретических, фундаментальных исследований. В-четвертых, наука стала активно вытесняться (это касается и вопросов финансирования) паранаукой, всевозможными шарлатанскими «академиями торсионных полей», «экстрасенсорного восприятия» и т.д. – что явилось результатом мощной атаки на научные, материалистические позиции (в том числе со стороны церкви) под лозунгом «борьбы с коммунизмом», с одной стороны, воинствующего невежества постсоветского чиновничества – с другой, и моды на постмодернизм – с третьей. Результат воздействия последнего явления хорошо иллюстрирует скандальная история с публикацией в ВАКовском журнале статьи «Корчеватель: алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности», созданной при помощи программы SCIgen, генерирующей псевдонаучные тексты [86] См.: Троицкий вариант (Троицк). 2008. № 13. См. также: http://www.grani.ru/Society/Science/m.142082.html , http://www.polit.ru/science/2008/09/30/erunda.html .

Вопреки правительственной пропаганде, в путинско-медведевский период, при министре А.А. Фурсенко никаких принципиальных перемен к лучшему не произошло, а просто стихийный процесс деградации науки сменился сознательной и продуманной планомерной политикой. «Стратегия Фурсенко» хорошо проанализирована Е.В. Водопьяновой в статье «Судьбы российской науки» [87] Свободная мысль-XXI . 2005. № 1. С. 93–106. . Водопьянова фиксирует следующее: намерение власти (озвученное Фурсенко) резко сократить объем науки в народном хозяйстве, превратив ее в «компактный комплекс», что позволит серьезно уменьшить финансирование и заставит ученых заниматься тем, что власть именует «инновационной деятельностью», но что на самом деле является приземленными, мелкотемными исследованиями и разработками. Это происходит на фоне все большего попадания российской науки в зависимость от западной (через гранты, зависимость от образования, тематическую и методологическую зависимость), быстрого старения кадров (по оценке Водопьяновой, через 10 лет подавляющее большинство активно работающих ученых подойдет к 70-летнему рубежу, возрастная группа 35–45-летних микроскопична), массового выезда наиболее талантливой молодежи за рубеж (не только по финансовым соображениям), резкого падения качества исследований, настойчивых попыток власти совместить академическую науку с университетской по типу американских «исследовательских университетов» (что в условиях несопоставимых зарплат и преподавательских нагрузок просто убьет всякую научную деятельность преподавателей), катастрофического падения престижа ученого, прекращения популяризации науки и превращения большинства оставшихся от советских времен научно-популярных изданий в паранаучные и полуоккультные. По оценке Водопьяновой, через 15 лет при реализации «стратегии Фурсенко» о большой науке в России можно будет забыть. А это обеспечит гарантированную второразрядность России на мировой арене.

Поскольку «стратегия Фурсенко» разработана не лично Фурсенко (он вообще стал министром исключительно как друг Путина и его сосед-соучредитель по дачному кооперативу «Озеро» [88] http://www.anticompromat.ru/fursenko_a/furs01bio.html – то есть это первый за 150 лет отечественный министр образования и науки, к которому идеально подходят эпиграммы Н.Ф. Щербины на министра А.В. Головнина! [89] См.: Русская эпиграмма второй половины XVII – начала XX в. Л., 1975. С. 466–467. ), а является продуктом социального заказа правящего класса , очевидно, прогноз Е.В. Водопьяновой имеет все шансы воплотиться в жизнь.

Итак, в дореволюционной капиталистической России мы имели пусть медленно, пусть под гнетом церковной и политической цензуры, но развивавшуюся науку, сегодня мы имеем науку стагнирующую и деградирующую – с перспективой возвращения на уровень ниже уровня «первого издания капитализма».