Фернан Бродель - Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

Но все же массовый отток белого металла создавал внутри европейской экономики нередкие перебои. Однако как раз этим он способствовал успеху денег бумажных — этого паллиатива, вызвал разведку рудных богатств в отдаленных краях, побудил торговлю изыскивать заменителя драгоценных металлов, отправлять на Левант сукна, в Китай — индийские хлопок или опиум. В то время как Азия изо всех сил старалась оплачивать белый металл текстильной продукцией, но особенно растительными продуктами, пряностями, наркотиками, чаем, Европа, дабы выровнять свой баланс, удвоила свои горнопромышленные и индустриальные усилия. Не обрела ли она в таком оттоке вызов, который обернулся к ее же выгоде? Что, во всяком случае, достоверно, так это то, что не следует говорить, как частенько это делают, о губительном для Европы кровопускании, как если бы она в целом оплачивала роскошь пряностей и китайских безделушек своей собственной кровью!

00.htm - glava11

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЭКОНОМИКИ И ТОРГОВЫЙ БАЛАНС

Речь здесь не идет об изучении национального рынка в классическом смысле этого слова, который развивался довольно медленно и неравномерно в зависимости от страны. В следу-

==194

ющем томе мы вернемся к пространному обсуждению важности такого постепенного формирования, которое еще не завершилось в XVIII в. и которое создало современное государство.

Сейчас же мы хотели бы только показать, как обращение ставило лицом к лицу разные национальные экономики (чтобы не говорить о национальных рынках) — отстававшие и ушедшие вперед,— как оно их противопоставляло одни другим и классифицировало. Эквивалентный и неэквивалентный обмен, равновесие и неуравновешенность товарных потоков, господство и подчинение рисуют нам общую карту вселенной. На основе такой карты торговый баланс позволяет сделать первый набросок целого. Не то чтобы это был лучший или единственный способ подойти к проблеме, но практически это единственные цифры, какими мы располагаем. К тому же они еще и элементарны, и неполны.

«ТОРГОВЫЙ БАЛАНС»

235

Э. Хекшер (Heckscher E. F. p. cit., p. 466) приписывал этот труд Джону Хэйлзу (Hales); по данным исследований Эдварда Хьюза (1937) и Мэри Дьюар (1964), его автором следует считать сэра Томаса Смита. См .:Schulin E. Handeistaal England, 1969, S. 24.

236 Schulin E. Op. cit., p. 94.

237 Martin M.-J.D. Les Eirennes financières. 1789, p. 105—106.

Для какой-то данной экономики торговый баланс — нечто сравнимое с балансом купца в конце года: либо он выиграл, либо проиграл. В приписываемом сэру Томасу Смиту «Рассуждении об общем благосостоянии сего Английского королевства» ("Discourse of the Common Weal of this Realm of England", 1549) читаем: «Нам всегда надлежит остерегаться покупать у иностранцев больше, нежели мы им продаем»235. Фразой этой сказано самое важное, что следует знать о балансе; может быть, то, что относительно него знали всегда. Ибо эта мудрость не нова: так, разве не обязывало английских купцов их правительство задолго до 1549 г. возвращать в Англию в виде чеканенной монеты часть прибылей от их превышавших закупки продаж за границей? А иноземные купцы со своей стороны должны были, прежде чем покинуть остров, вновь вложить доходы от своих продаж в английские товары. «Рассуждение о торговле...» ("A Discourse of Trade...") Томаса Мэна, написанное в 1621 г., дает [нам] теорию баланса, правильную и свидетельствующую о полном понимании существа дела. Современник Мэна, Эдвард Мисселден, мог написать в 1623 г.: «Раньше мы ощущали это чувством; ныне же знаем это от науки» ("Wee felt it before in sense; but now wee know it by science") 236. Разумеется, речь шла о теории элементарной, весьма далекой от современных концепций, которые рассматривают одновременно целую серию балансов — торговый, расчетный, рабочей силы, капиталов, платежный. В ту эпоху торговый баланс был всего лишь взвешиванием в ценностном выражении товаров, обмененных между двумя нациями, итогом взаимного импорта и экспорта, или, вернее, балансом взаимных долгов. Например, «ежели Франция должна Испании 100 тыс. пистолей, сия же последняя должна Франции 1500 тыс. ливров», то при стоимости пистоля в 15 ливров все уравнивалось. Но «как таковое равенство бывает редко, становится необходимым, чтобы нация, каковая должна более, вывезла бы металлы в оплату той части своих долгов, кою она не может возместить» 237. Дефицит мо-

==195

* Договор Метуэна —

англо-португальский

договор 1703 г.

Предусматривал

доступ английских

сукон на португальский

рынок в обмен на

резкое снижение

пошлин на ввоз

в Англию португальских

вин и иные льготы.

Стал орудием

подчинения англичанам

португальской

торговли.— Прим. перев.

238 A.d.S. Venezia, Inghilterra,76; Londra,13/24 августа1703 г.

239 B.N. (Paris), Ms. 21779, 176 v° (1713). 240 Gandilhon R. Politique économique de Louis XI. 1941, p. 416—417.

жет на время быть покрыт векселями, т. е. отсрочен. Если же он сохраняется, то, разумеется, покрывается переводом [долга] в металле. Именно такой трансферт, когда мы, историки, можем его наблюдать, и есть искомый индикатор, который вносит ясность в проблему взаимоотношений двух наших экономических единиц, одна из коих заставляет другую, желает та того или нет, расстаться с частью ее запасов монеты или драгоценного металла.

Вся меркантилистская политика стремилась к по меньшей мере уравновешенному балансу. Речь шла о том, чтобы всеми средствами избегать вывоза драгоценных металлов. Так, если бы в январе-феврале 1703 г. вместо того, чтобы для английских войск, сражавшихся в Голландии, закупать припасы на месте, им отправили «зерно, мануфактурные изделия и прочие продукты», то соответствующие суммы денег «могли бы остаться» на острове. Подобная мысль могла прийти лишь в голову правительства, одержимого боязнью потерять свои металлические запасы. Оказавшись в августе того же года перед лицом необходимости выплатить Португалии по условиям договора лорда Метуэна * субсидии наличными деньгами, Англия предложила выплатить их зерном и пшеницей, «дабы одновременно и выполнить свои обязательства, и успокоить озабоченность, вызывавшуюся нежеланием вывозить наличные деньги королевства» 238.

Впрочем, «достичь баланса» 239, уравновесить экспорт и импорт — это был лишь минимум. Лучше всего было бы иметь положительный баланс. То была мечта всех меркантилистских правительств, отождествлявших национальное богатство с денежными запасами. Все такие идеи возникли, что довольно логично, одновременно с появлением территориальных государств: едва родившись, государства оборонялись, должны были обороняться. С октября 1462 г. Людовик XI принимал меры, чтобы держать под контролем и ограничить вывоз в Рим «золота и серебра в разменной монете и иного, кои могли бы быть отчуждены, изъяты и вывезены за пределы нашего королевства» 240.