Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6593 ( № 14 2017)

Открываю окно и в квартиру впускаю осень.

– Эй, напротив, не бойтесь, скажите, как вас зовут?

Вера? Здорово. Чайник кипит. Заходите в гости.

2014

Вдохновение

На фоне ночной темноты

из памяти кадры чётче

видны, но бледнейший луч,

что входит в твоё окно,

твои затмевает мечты,

ломает картину ночи,

врывается, зол и жгуч,

стоп-кадром в твоё кино.

На фоне ночной тишины

и мысли звучат яснее,

но даже тишайший звук

выводит из забытья.

Вот музы шаги слышны,

будь крайне любезен с нею,

но не выпускай из рук:

сегодня она твоя.

Старая компания

Засыпаю – ещё темно,

просыпаюсь – уже темно.

Я мечтаю о солнце,

я чахну без света, но

засыпаю – ещё темно,

просыпаюсь – уже темно:

гуталином зима

натирает моё окно.

Я звоню им – у них дела,

я пишу им – у них дела:

кинофильмы и мультики,

кофе и пастила.

Я звоню им – у них дела,

я пишу им – у них дела...

Потому что им в жизни хватает

И так тепла.

Засыпаю – ещё темно,

просыпаюсь – уже темно.

Я считал их друзьями, но

это прошло давно.

Засыпаю – ещё темно,

просыпаюсь – уже темно.

Мне и так хорошо: я один,

на столе вино.

01.2016

Тучи над Парижем

(жертвам терактов)

Сгустились тучи над Парижем,

Грохочет гром, гремит набат.

Из тех, кого сейчас я вижу,

Никто ни в чём не виноват.

Простые люди, «из народа»,

Все те, кто здесь с рожденья жил –

Такой уродливой погоды

Никто из них не заслужил.

Холодный шквал, раскаты грома,

На сердце – страх, по телу – дрожь.

Кто не проводит вечер дома,

Тот обречён... попасть под дождь.

А небо чёрное всё ниже –

К земле прижало горизонт.

Сгустились тучи над Парижем,

А я оставил где-то зонт.

16.11.15

Вечернее

Крупными каплями падает

с неба вода,

зубами,

когтями

цепляется

за провода.

Дожди навевают хандру –

это всё ерунда.

Да!

На поводу

у воды

не пойду

никогда.

По распорядку

я завтра умру

поутру.

Трудно быть хмурым и твёрдым,

но мне по нутру.

Нынче же – чай и мечты.

Я люблю вечера.

Пусть он сегодня такой же,

как и

вчера.

Книга бумажная – важно!

Читаю главу.

Чувствую!

Чувствую!

Чувствую,

что

живу.

4.04.16

Слишком!

Не слишком ли я наивен, когда мечтаю?

Не слишком ли я серьёзен, когда пою?

Порвётся струна, и мечта, как туман, растает,

столкнётся с войсками судьбы и падёт в бою.

Не слишком ли я доволен, когда мы вместе?

Не слишком ли я печален, когда мы врозь?

Намёки искать в каждом слове и в каждом жесте,

подкидывать в топку стихи и букеты роз.

Не слишком ли ты любезна при мне с другими?

Не слишком ли ты сурова при них ко мне?

И нервы ни к чёрту, и ревность невыносима:

не выжечь, не вырезать, не утопить в вине.

Бессонные ночи, избитые рифмы. Знаю:

всё это однажды загонит меня в петлю.

Не слишком ли я привязан к тебе, родная?

Не слишком ли я серьёзен, когда люблю?

5.05.16

Крещенская вьюга

Пугало наголо нагло раздел

Воющий, ноющий, дующий ветер.

Воры-вороны летают везде.

Поздно, морозно, но звёзды не светят.

Мордой продрогшею роет сугроб,

Дряхлая дура, дворняга-подруга.

Тёплое тело терзает озноб,

Крыши укрыла крещенская вьюга.

Утром тропинку старик проторит

Метров на сто – от крыльца до сортира –

В окна уткнутся все внуки на вид

Нежно-безбрежного снежного мира.

2014

* * *

Любовь никогда не бывает счастливой.

Душа умирает от колотых ран.

У моря погоды я жду молчаливо,

пытаясь тебя разглядеть сквозь туман.

И штиль по прогнозу, и кажется, будто

вдали силуэт проявляется твой.

Но море волнуется (в городе утро),

и дымка всё гуще над синей водой.

2016

Empty data received from address [ url ].

Над водойВыпуск 3

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Рассказ

Теги:Юлия Иванова , рассказ

Юлия Иванова

Путь в школу был длинный. Я волочила сменку по вытоптанному асфальту, поднимала сапогами пыль на тропинке сквера, заглядывала в молочно-пыльные окна старых домов, и, наконец, бросала камни в речку на набережной. Эта весна была промозглой. Но я могла бесконечно смотреть, как зависает плоский камешек над чёрной блестящей гладью, даже не почувствовав холода. Сегодня у меня почти получилось. Камень проскользнул в холодную воду и сделал один «блинчик», с ярким бульканьем уйдя на дно. Это занятие увлекало меня намного сильнее, чем внутриклассные интриги и стрельба глазами мальчишкам-доходягам.

Шурша синтепоновыми штанами по коридору школы, я спешила на биологию. Из кабинета доносилось восторженное жужжание голосов. Осторожно приоткрыв дверь, я убедилась, что учительницы ещё нет, и нырнула внутрь. Толпа из моих одноклассников окружила первую парту. Я вытянулась в струну, встав на цыпочки, но увидела только светлую макушку, мотающуюся из стороны в сторону. Дверь громко хлопнула, впустив в класс ветер и биологичку. Нас сдуло на свои места. Кроме него. Светлая голова за первой партой продолжала крутиться, исследуя помещение и людей. А я незаметно исследовала его. Высокое горло кремового свитера дотрагивалось до коротких волос и щекотало подбородок. Лицо было смуглым и открытым. За два месяца до конца учебного года к нам пришёл новенький.

Максим перекроил наш устаканившийся порядок. Он был выше и мускулистее на год всех мальчишек класса, поэтому объединил их вокруг себя. На переменах они с серьёзными раскрасневшимися лицами висли на турниках или гоняли мяч. Девчонки прыгали рядом на старых автомобильных шинах, орали писклявыми голосами футбольные речёвки. Между девочками шло особое соревнование за симпатию Максима. Мой набор фраз, адресованных ему, ограничился тремя: «Привет», «Пока» и «Булочки кончились» однажды в очереди в столовой. Но в звании самой непопулярной девочки в классе есть преимущество – я могла наблюдать.

Камешки отказывались парить над водой. Они сразу заныривали под воду, как только отрывались от моей тёплой руки. Ничего не получалось. В отчаянье я села на парапет набережной и думала о долгожданном солнце, шумном море и колкой гальке. Раскатистая перекличка чаек грубо вытянула меня из мечтаний. Я машинально повернула голову в сторону звуков. В двадцати метрах от меня, цепляясь за бетон одними носками ботинок, Максим кормил чаек. Он воодушёвленно подпрыгивал, размашисто кидал кусочек хлеба и довольно лыбился, когда тот достигал цели. Но хлеб быстро закончился, и чайки разлетелись. Максим тоже приземлился на парапет и уставился в чёрную бездну. Как много одиночества может быть во взгляде человека, возле которого постоянно роится народ… Я будто смотрела на себя со стороны. Наши взгляды встретились.