Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6593 ( № 14 2017)

Однако Тарас Бульба, как и многие другие козаки, выступил против подобных мирных договорённостей. Старый полковник говорит своим товарищам:

«Думаете, купили спокойствие и мир; думаете, пановать станете? Будете пановать другим панованьем: сдерут с твоей головы, гетьман, кожу, набьют ее гречаною половою, и долго будут видеть ее по всем ярмаркам! Не удержите и вы, паны, голов своих! Пропадете в сырых погребах, замурованные в каменные стены, если вас, как баранов, не сварят всех живыми в котлах!»

А потом:

«Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег восемнадцать местечек, близ сорока костёлов и уже доходил до Кракова. Много избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие земли и лучшие замки; распечатали и поразливали по земле козаки вековые меды и вина, сохранно сберегавшиеся в панских погребах; изрубили и пережгли дорогие сукна, одежды и утвари, находимые в кладовых. «Ничего не жалейте!» – повторял только Тарас. Не уважали козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы самая сырая земля и степовая трава поникла бы от жалости долу».

Восстания продолжались вплоть до 1638 года, после чего Польша всерьёз взялась за козаков, упразднив институт гетманства и выборность военной элиты на Сечи.

Впоследствии всё это вылилось в освободительную войну Богдана Хмельницкого 1648–1654 годов.

Рождение нации

Николай Гоголь часто называет героев «Тараса Бульбы» запорожцами. По сути, это единственная их этническая идентификация в повести.

Украинцами автор козаков не называет ни разу.

Слово «нация» Николай Васильевич в тексте использует всего три раза.

Сначала, описывая жителей вокруг Сечи: «тут же отправлявшими ремесло своё, и людьми всех наций, наполнявшими это предместие Сечи, которое было похоже на ярмарку и которое одевало и кормило Сечь, умевшую только гулять да палить из ружей».

Потом – идентифицируя запорожцев, описывая издевательства палача над Остапом:

«Напрасно король и многие рыцари, просветлённые умом и душой, представляли, что подобная жестокость наказаний может только разжечь мщение козацкой нации».

И, наконец, описывая войну против Речи Посполитой:

«Сто двадцать тысяч козацкого войска показалось на границах Украйны. Это уже не была какая-нибудь малая часть или отряд, выступивший на добычу или на угон за татарами. Нет, поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, – поднялась отмстить за посмеянье прав своих, за позорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и святого обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетенье, за унию, за позорное владычество жидовства на христианской земле – за все, что копило и сугубило с давних времен суровую ненависть козаков».

Вот так, по Николаю Гоголю, в огне рождалась нация.

В зрачках у зверя светится пожар...Выпуск 3

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Русский перевод

Теги:Марина Смирнова , поэзия , переводы

Марина Смирнова

Родилась в Вологде. Окончила международно-правовой факультет МГЮА имени О.Е. Кутафина по специальности юрист и переводчик в сфере профессиональной коммуникации. В настоящее время – студентка киноведческого отделения ВГИКа имени С.А. Герасимова. Участница форума «Таврида-2016».

Редьярд Киплинг

«Коль можешь ты...»

Коль можешь разум сохранить, когда другие

Теряют головы и говорят, что ты тому виной,

Тебе не доверяют, позволяя

Не замечать того же за собой.

Коль можешь ждать и не устать от ожиданья,

Иль, оклеветанный, не предаваться клевете,

Или за ненависть не злиться в наказанье,

А в жизни говорить слова совсем не те,

Что говорят о выдающемся уме.

Коль можешь ты мечтать, мечтам не отдаваясь,

Коль можешь мыслить и не быть во власти дум,

Коль встретишь ты успех, как и несчастье,

Ни честь свою не потеряв, ни ум,

Коль заново услышать сможешь правду,

Но не из искренних своих же уст –

Мошенника для всех глупцов засаду,

Ведь смысл твоих же слов теперь уж пуст...

Коль можешь ты, смотря, как все надежды

Сломала жизнь и ты их потерял,

Склониться и построить вновь однажды

Орудием труда всё то, о чём мечтал.

Коли, собрав свой выигрыш воедино,

Ты можешь всем рискнуть, в рулетку проиграть

И заново начать свой путь предлинный,

И о прошедшем вновь не вспоминать,

Коль можешь ты принудить сердце, нервы

И тело преданно тебе служить,

Хоть выпиты до дна твои резервы

Давно. И их ничем не возродить.

Держись, пока в тебе осталась воля.

И скажет воля: «Ну, держись!»

Коль хладнокровие своё ты не теряешь,

Когда ты говоришь один с большой толпой

Иль с королём. Себе не изменяешь,

Владеешь одинаково собой.

Коль ни друзья, ни недруги не могут

Тебя поранить и в душе оставить боль,

Коль ты к себе внушаешь уваженье,

Какую ни играл бы в жизни роль,

Коль можешь ты суровую минуту

Зажечь огнём, ускорив вдвое бег,

Мир будет твой – с Землёй и вечной смутой,

А ты, мой мальчик, будешь – человек!

Джон Китс

«Кузнечик и сверчок»

Поэзия земли бессмертна есть,

Едва пернатые под солнцем ослабели,

Тотчас в тени деревьев хладной отдохнуть присели.

И тишь пробудит звук уже иной,

Летящий через луг некошеный,

Манящий за собой:

Кузнечик соло исполняет,

С восторгом краски лета воспевает,

И вдохновение его не покидает,

Сквозь все преграды песнь свою ведёт.

Когда же и его веселье утомит,

В траву приятную укрыться норовит.

Поэзия земли так бесконечна,

Хотя порою кажется, что вечна

Холодная молчащая зима.

Даритель тишины – мороз,

Но явственно нарушится она.

Сверчок с собою песнь принёс.

За печкою тепло – тем выше льётся песня,

Хотя известно, в дремоте часть её потеряна бывает,

В холмах зелёных слышится, кузнечик не стихает.

Тед Хьюз

«Ягуар»

Зевают обезьяны, обожая блох,

Солнцем освещённых.

Крикливый слышен говор попугаев,

Горячим пламенем как будто обожжённых,

Они вышагивают важно, как путаны,

Прохожих зазывая только тех,

У кого орехами наполнены карманы.

В тени лежат уставший тигр и лев,

Удав, кольцом свернувшись, вдруг окаменел,

Наверно, солнца свет ему опостылел.

Решётки клеток, в ряд стоящих,

Скрывают будто пустоту собой,

Соломы прелой запах и дыханье спящих