Александр Севастьянов - Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

После старых самолетов пришел черед старых боевых кораблей: пятьдесят (!) эсминцев были переданы американским флотом – английскому в результате сделки 3 сентября 1940 года, поистине исторической. Плавучего старья американцам было не жалко: ведь «у США было около 200 старых эсминцев, построенных сразу после Первой мировой войны… Большинство этих судов стояло в портах… с 1922 года». В конечном итоге было сочтено, что для обороны США переданные корабли не имели «существенного значения».

К этому времени кредитоспособность Великобритании уже была сильно подорвана чудовищными расходами на войну. Летом 1940 года премьер-министр Черчилль был вынужден заявить, что наличными за военные материалы его страна платить больше не может. Но американцев это мало волновало. Нет денег – отдайте ваши военные базы, у вас их и так слишком много по всему свету. И эсминцы были-таки переданы в обмен на «военно-морские и военно-воздушные базы от Ньюфаундленда до Британской Гвианы». Англичане поначалу сильно упирались, они понимали, что расстаются с основными опорами своего мирового могущества. Но беда в том, что в пресловутом Дюнкерке «были потоплены 10 английских эсминцев, а всего до половины английских эсминцев было выведено из строя». Горе-воякам некуда было деться: «сделка по передаче эсминцев в обмен на базы была совершена в результате трудных трехмесячных переговоров» (41).

Война прошла, эсминцы давно истлели, а базы остались у американцев в аренде на 99 лет – согласие на это в конце концов дал Черчилль, которому некуда было отступать. Но перед этим он позволил себе покобениться – ему ведь надо было сохранить лицо перед своей страной и королем. «С его точки зрения ставить на одну доску военные базы и старые корабли – значит признавать, что сделка гораздо выгоднее для Америки, чем для Великобритании (еще бы! – А. С. ). В Вашингтоне был выработан компромисс, принятый и Лондоном. Англия «на добровольных началах» передавала нам права на базы на Ньюфаундленде и Бермудах, имеющие особую важность для обороны США и Канады, а базы в Вест-Индии и Южной Америке (Багамы, Санта-Лусия, Тринидад, Британская Гвиана и др.) мы получали в обмен на передачу эсминцев» (49). Видимо, задачу сохранения Черчиллем лица удалось решить, иначе как бы его славили англичане?

Военные расходы Англии, между тем, возрастали и буквально пожирали страну.

В июле 1940 года англичане запросили у Америки ни много ни мало 4 000 самолетов в месяц. Но в США тогда производилось лишь до 550 самолетов в месяц, и то половина учебных. В ответ на английский запрос была принята программа, позволившая уже к концу 1942 года выпускать 5 400, а к августу 1943-го – 7 500 самолетов в месяц. Конечно, можно смело сказать, что американские самолеты спасли Англию, но чего это стоило! Только за строительство завода по выпуску авиамоторов англичане заплатили 24 млн долларов, взяв на себя две трети расходов.

Англичане заплатили более 17 миллионов долларов за строительство судоверфей в Америке и согласились заплатить еще 87 миллионов за сами корабли.

Аналогичным образом вышло и с танками, которых англичане требовали поставлять по 600 в месяц. На переоборудование соответствующих заводов им пришлось изыскать и заплатить американцам еще 8 млн долларов…

На тот момент основным противником Гитлера, напомню, оставалась только Англия, значит, помогать следовало ей. 17 декабря на пресс-конференции Рузвельт, обращаясь к народу, подчеркнул: «У абсолютного большинства американцев сейчас нет сомнений: лучший способ защитить Соединенные Штаты – это помочь Великобритании защитить себя».

Однако снимем розовые очки и посмотрим в самую суть событий. Америка прекрасно понимала, что война с Гитлером обязательно должна продолжаться – чужими руками, разумеется. Как сказал Рузвельт в своей «кливлендской речи» 2 ноября 1940 года: «Наша политика состоит в том, чтобы дать все, что в наших силах, тем странам, которые сопротивляются агрессорам, по ту сторону как Атлантического, так и Тихого океана». Дать все – но не даром, конечно же, а с максимальной выгодой для себя.

Между тем Англия нищала на глазах, американцы выжали ее досуха. Книга Стеттиниуса позволяет понять, насколько досконально были американцы осведомлены о финансовом положении Великобритании:

«Самой острой оставалась проблема долларов. В сентябре 1939 года Англия начала примерно с четырех с половиной миллиардов в долларах и золоте. Значительная часть этих капиталов принадлежала частным лицам, но после начала войны английское правительство взяло под свой контроль частный долларовый баланс и американские капиталовложения, с компенсацией собственникам в английских фунтах. Все доллары были собраны в единой правительственной военной кассе.

Помимо добычи золота в Британском Содружестве важнейшим для англичан источником пополнения долларовых запасов была экспортная торговля с США. В 1940 году многим у нас казалось странным, что англичане, борющиеся за выживание, прилагают усилия к увеличению экспорта таких товаров, как виски, шерстяные ткани, керамика. Но это имело смысл: эти британские товары продавались у нас в стране за доллары, которые, в свою очередь, шли здесь на покупку американского оружия.

За 16 месяцев с начала войны англичане смогли получить еще 2 миллиарда долларов за счет продажи золота, экспорта и других источников. Но за тот же период они почти 4.5 миллиарда выплатили за военные материалы из нашей страны, а также из других стран, где от них требовали золота. Их потери в долларах составили почти 2.5 миллиарда.

Англичане стали тратить свои доллары очень осторожно. Как заметил однажды Пэрвис, «так, словно бы это был запас пищи на необитаемом острове и мы должны были бы его растянуть надолго». Но с падением Франции этой практике пришел конец: необходимые расходы для британцев сразу удвоились, надо было быстро размещать множество новых заказов.

К концу 1940 года английский долларовый запас составлял от силы 2 миллиарда, да и из них 1.5 следовало уплатить за товары, заказанные, но еще не полученные. Британцы едва ли могли добыть столько золота, продать за рубежом столько товаров или услуг (как, например, корабельные перевозки), чтобы продолжать покупать у нас оружие в нужном им количестве. Были уже проданы британские частные акции в американских компаниях, что дало 335 миллионов долларов. И все же у англичан едва хватало долларов, чтобы заплатить за уже заказанные у нас военные материалы.

К середине декабря заключение новых английских контрактов фактически прекратилось» (64–65).

Между тем машина военной промышленности Америки была уже отстроена и раскручена, она продолжала производить огромное количество вооружений, которое надо было, во-первых, использовать, а во-вторых, оплачивать. Конечно, можно было бы дать Англии кредит, такие деньги у богатой Америки были. Однако расчетливые янки отлично помнили плачевный опыт тех же англичан времен Первой мировой войны, которые потом, в условиях мира, не смогли вернуть по разным причинам и половину розданных в кредит денег. Нет, давать кредиты с риском их не вернуть – это не в американском стиле. А между тем уже к концу 1940 года у англичан «оставалось мало золота и долларов… Положение с долларами в Англии стало настолько серьезным, что требовалось предпринять нечто новое» (62–63). Этим новым и стал закон о ленд-лизе [131].