Газета Завтра - Газета Завтра 45 (1197 2016)

Различные интеллектуальные общности — клубы и кружки — генераторы идей, нацеленных на преобразование мегамашины, выведение её на новый уровень. Эти интеллектуальные генераторы находят в ней потаённые рычаги, способны ускорять и замедлять её движение, менять детали: "От каждого тянулись невидимые связи, неуловимые рычаги, неощутимо тонкие нити, соединявшие их с огромной, мощной машиной власти, неповоротливой и слепой, медленно и неуклонно совершающей свою угрюмую работу. Они были умными машинистами, обслуживающими эту машину. Знали её рычаги и колёса, зацепления её зубцов, устройство валов и пружин. Слабым нажатием, своевременной каплей масла, легчайшим толчком чуть меняли скорость колёс, напряжение пружин, направление мерного могучего хода".

Красная площадь с таинственными кристаллами Кремля и Мавзолея уподобляется небесному телу или космической станции, готовой распространить красный проект во внеземном пространстве, насадить сады русского Рая в безжизненных атмосферах: "Красная площадь, её выпуклость и округлость, тусклый смугло-коричневый блеск заставляли думать, что Кремль построен на громадном железном метеорите, прилетевшем из отдалённой галактики, взрывная волна которого до сих пор сотрясает Землю. Порождает войны, революции, великие переселения, смущения умов, заставляя громадный народ действовать и творить среди трёх океанов".

Но внутреннее устройство мегамашины раздирают противоречия. В ней клубятся разнородные энергии, разрушающие оболочку, расшатывающие когда-то отлаженную систему. В ней таятся идеологи, каждый из которых указывает свой вектор развития. Футурологическая концепция "города будущего", где не будет места греху, где воцарится всеобщая любовь и благоденствие. Авангардистское подполье, где писатели и художники, напитавшись языческими силами пращуров, ищут праязык, преодолевают земное притяжение, устраивают игрища, доходя до экстаза. Федоровские "философия общего дела" и идея "воскрешения предков", красно-белый синтез, проповедуемые сельским священником, прошедшим лагеря. Монархисты, грезящие о возвращении на русскую землю царя, о Втором пришествии Спасителя в Новый Иерусалим. Писатели-диссиденты, затеявшие эпохальный сборник, подобный "Вехам". Полковник-китаист, предсказывающий через полвека рывок красной китайской цивилизации, который произойдёт благодаря исторической памяти, витальной и пассионарной мощи.

Всё это так или иначе могло стать генератором советской мегамашины, сложиться в сумму потенциалов, но в итоге возникла их разность, что привело к окончательному утомлению государства, к растрате последних сил впустую. В тело государства запустили алую корпускулу, подобную раковой клетке, которая рождает помешательство, историческую амнезию, натравливает брата на брата, насылает на Россию войны и моры, вводит народ в уныние и парализует его волю.

Поколению Коробейникова, семидесятникам, были даны исторические силы вытравить алую корпускулу. Привить реальное время десятилетия к потаённому времени Вечной России, которая в разные эпохи, как чудотворная икона, лишь меняет ризы, оставляя неизменным святой образ. И если вслед за золотыми ризами Киевской Руси, Московского царства и Романовской империи икону не облечь в красную ризу, омытую кровью мучеников за веру и расцвеченную Победой 1945 года, то где-то в недрах бытия временным пластам будет суждено столкнуться. Это столкновение породит жуткие землетрясения, вулканической лавой потаённое время вырвется наружу, прахом и пеплом покроет деяния советской эры, сделав их незримыми, сокрытыми для потомков под множеством культурных слоёв.

Семидесятники могли спаять технический и духовный Космос, одухотворить машину, влить в её формы поэзию, пластику и музыку, чтобы в одном экипаже от земли оторвались Чижевский, Королёв и Гагарин, Хлебников, Петров-Водкин и Прокофьев.

Семидесятники способны были преодолеть противостояние партии и КГБ, обратить их силы в борьбе за власть на укрепление Державы. Усилиями семидесятников КГБ из репрессивного аппарата власти, оберегающего партию, а не страну, мог стать подлинной разведкой, говорящей на всех языках мира, добывающей самые потаённые знания о человеке, о преодолении энтропии.

Но волевого усилия или аналитических операций для этого было недостаточно. Здесь необходимо было усилие духа, незатуманенный взор, влекомый от земли к небу, к колокольне Ивана Великого, на ярусах которой начертана Божественная надпись, хранящая благую весть о мире: "В этой надписи Творец объяснял истинное устройство Вселенной, смысл мироздания, закон, по которому движутся светила, рождается и умирает материя, Божественный Абсолют соотносится со своими бессчётными проявлениями". Знание, зашифрованное в надписи, выше людского опыта. Это прозрение. Коробейникову предстояло прозреть Бога, человека и Державу.

Бога прозреваешь через рождение: стоя в крещальной купели, сбрасывая ветхие земные одежды и облекаясь в одежды небесные. Видя появление на свет сына, отсечённого от материнской, физической, пуповины и прирастающего духовной пуповиной к отцу. Выводя на чистом листе бумаги первое слово романа, слово, которое знает всё о твоём прошлом, настоящем и будущем. Прозревший Бога восклицает: Бог есть!

Человека прозреваешь через смерть: когда уснул, как апостол в Гефсиманском саду, и не удержал умирающего родного человека, не вырвал из объятий смерти у последней черты — его душа ушла неслышной поступью, а ты видел сон из детства, в котором все живы. Человека прозреваешь, когда "носитель мысли великой" лишает себя жизни, и его разъятый ум выпускает в мир, как белую птицу, мечту о райских городах. Когда перед броском в атаку неведомый голос велит тебе: "Стой!", и смерть, отлитая в пулю, проходит мимо. Прозревший человека восклицает: ты умрёшь!

Державу прозреваешь через воскрешение: в крестном ходе по сельской дороге с тобой идут все усопшие и ещё не родившиеся. Во время осеннего парада на Красной площади в небесах шествует парад весенний, и солдаты бросают к ногам генералиссимуса знамёна поверженного врага. Молодой пограничник бросается во вражеский окоп, принимает пулемётную очередь и вот уже балансирует на тонкой грани. Его подхватывает писательское перо, переносит в книгу, не даёт умереть. И воин плывёт по страницам нового романа в чудесной ладье Державы. Прозревший Державу восклицает: Россия — мученица!

"БОГ ЕСТЬ" — "ТЫ УМРЁШЬ" — "РОССИЯ — МУЧЕНИЦА" — эта трёхчастная надпись была явлена духовному оку Коробейникова на белоснежной колокольне. Надпись прочитана, распознана, но теперь предстоит донести её людям, вовремя не обратившим очи к небу и осиротевшим, потерявшим великую страну. Предстоит постичь сокровенный смысл надписи, разгадать в ней или завет, или пророчество, или молитву. Надпись повлечёт в далёкие странствия, прольётся миллионами слов в новых книгах.