Газета Завтра - Газета Завтра 16 (1168 2016)

Для меня Шафаревич, безусловно, является гением, то есть человеком, наделённым сверхчеловеческими способностями, хотя термин "способность" не передаёт и десятой доли того, что переживаешь от вхождения в пределы вселенной Игоря Ростиславовича. С гением надо иметь личный контакт, личный опыт общения, чтобы хоть как-то воспринять бесконечную "даль" подобной личности. Хотя "целое" через инструмент описания непередаваемо, попытаюсь рассказать хотя бы о частном…

Я познакомился с ним в 1998 году. Работая на радиостанции "Радонеж", решил записать интервью, но не знал, как к этому подступиться. Запросто позвонить и попросить об аудиенции было страшновато. Поэтому решил действовать через наместника Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова), который меня и представил Игорю Ростиславовичу. С тех пор прошло уже без малого семнадцать лет, и время от времени я общаюсь с Шафаревичем. Как правило, раньше это были интервью для радио, иногда очень обширные, превращавшиеся в целые циклы: "Судьба России в ХХ веке", "Русофобия", "Смерть Запада" и так далее. В последнее время по состоянию здоровья Игорь Ростиславович перестал общаться с прессой, но иногда разрешает навещать себя, чем я всякий раз с благоговением пользуюсь. Благодарю Бога за то, что Он сподобил меня снять довольно большое автобиографическое видеоинтервью.

Надо сказать, что ХХ век был, конечно, судьбоносным для человеческой истории и для христианской цивилизации в частности. Одна из бесед, записанных с Шафаревичем, так и называется: "ХХ век — век техники". Но помимо таинственного и молниеносного вторжения в начале ХХ века в человеческий мир феномена "техники", изменившего внешнюю сторону человеческого бытия, ворвалось не менее таинственно и столь же молниеносно явление, связанное с "внутренней" стороной человеческой жизни. Это явление знаменитый испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет обозначил как "восстание масс" и посвятил исследованию оного довольно объёмистый труд. Сам философ так трактует сущность этой катастрофы: "Чтобы ощутить массу как психологическую реальность, не требуется людских скопищ. По одному-единственному человеку можно определить, масса это или нет. Масса — всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, "как и все", и не только не удручён, но доволен собственной неотличимостью. Представим себе, что самый обычный человек, пытаясь мерить себя особой мерой — задаваясь вопросом, есть ли у него какое-то дарование, умение, достоинство, — убеждается, что нет никакого. Этот человек почувствует себя заурядностью, бездарностью, серостью, но не массой. В сообществах, чуждых массовости, совместная цель, идея или идеал служат единственной связью, что само по себе исключает многочисленность. Для создания меньшинства, какого угодно, сначала надо, чтобы каждый по причинам особым, более или менее личным, отпал от толпы. Его совпадение с теми, кто образует меньшинство, — это позднейший, вторичный результат особости каждого, и, таким образом, это во многом совпадение несовпадений".

На волне этого "восстания" в мире, увы, прежде всего в европейском мире (Россию будем рассматривать как европейскую страну), бешеной популярностью стали пользоваться "труды" двух персонажей, не принадлежащих ни телом, ни духом европейскому, христианскому цивилизованному пространству, — Маркса и Фрейда. Оба "творили" для того человеческого субстрата, который всякого рода "идеологи и демагоги" ХХ века как раз и назовут "массами", предвидя повальную одержимость человеческого общества стадным рефлексом, вектор которого направлен прежде всего на отделение земного, материального, от небесного и забвение последнего. Различие заключалось лишь в том, что российские "массы" оказались более одержимы "марксизмом", а европейские — "фрейдизмом". Хотя, разумеется, это довольно грубая оптика, непосредственная действительность была куда более сложной.

Игорь Ростиславович появился на свет в 1923 году. Его семья происходила из самой "не сановной" (по его выражению) части русской интеллигенции. Дед по отцу был преподавателем духовной школы. От него в семье остался огромный книжный шкаф, доверху наполненный дореволюционными изданиями самого разнообразного направления — от русских сказок и былин до Достоевского и религиозной философии. Этот шкаф и его содержимое Игорь Ростиславович выделил как одно из первых и самых ярких воспоминаний своего детства. Хотя семья была небогата, но тот ужас, который пришлось пережить в "революционное лихолетье", не шёл ни в какое сравнение с привычным бытом в Российской империи. Сыпной тиф, грязь, вши, полная бесперспективность будущего… Отца два раза водили на расстрел. Первый раз он чуть не расстался с жизнью из-за сапог: убийцам показалось, что они смогут овладеть этой ценностью, вот и водили жертву от фонаря к фонарю (дело было уже ночью), чтобы рассмотреть, что там на ногах… Оказались ботинки — они-то и спасли жизнь. За ботинки, по словам Шафаревича, "рук марать не захотели". Второй раз отец был схвачен революционными китайцами… Опыт этого неудавшегося расстрела был особенно чудовищен. Китайцев, не понимавших ни слова по-русски, умолять и упрашивать было сродни упрашиванию камней мостовой или дров, сложенных неподалеку от места предполагаемого расстрела. На этот раз спасло отсутствие оружия, которое они искали у арестованных. После подобного опыта отец стал другим человеком. Собственно, весь смысл своего бытия родители с этого момента видели только в сохранении жизни юного Игоря, ни о какой идеологической альтернативе речи просто не заходило. Вот только Игорь оказался необычным ребенком! Он родился на свет гением…

Знаменитый средневековый схоласт-неоплатоник Николай Кузанский выделял две основные субстанции, влияющие на формирование человеческой души: "форму форманту" и "форму информанту". "Форма форманта" присуща человеку изначально, она строит человеческую композицию изнутри, то есть действует из центра на периферию. Это скорее духовный организм, который растёт сам по себе; как и почему — до конца непонятно. В данном случае, являясь христианином, я могу сказать, что это дар Божий. Но каков критерий наделения этим даром отдельно взятой личности — на мой взгляд, остаётся тайной. "Форма информанта" нечто иное, она действует от периферии к центру, под этим понимается воспитание, обучение, дрессировка и прочее. Надо отметить, что "форма форманта" напрямую связана с врождённым знанием, а "форма информанта" — с привнесённой информацией. Обе субстанции присущи и воздействуют на любую человеческую душу, только в случае с гением "форма форманта" имеет столь колоссальную энергию, что позволяет индивиду, наделённому ею, реализовываться в жизни несравнимо интенсивнее, чем обыкновенным людям. Главное — проявлять при этом сугубо индивидуальный, ни на что не похожий стиль реализации. Посредством рационального инструментария нельзя объяснить феномен Моцарта, Есенина, Рембо… Здесь количественный аспект: возраст, как правило, весьма юный, возможность познать и преобразовать огромные объёмы информации, подчас условия рождения и воспитания — словом, весь комплекс проблем, связанный с так называемым естественным ходом событий, входит в неразрешимый конфликт с качественным аспектом творческой реализации данной личности. Именно это мы и наблюдаем в случае с Шафаревичем. Внутренний "формирующий" заряд был столь колоссален, что внешние "информативные" аспекты оказались бессильны исковеркать внутреннюю вселенную Игоря Ростиславовича.