Нил Гейман - Вид с дешевых мест (сборник)

Странность – вот в чем работа Джо Саймона черпает свою силу.

Истории Джо Саймона (и совместные Саймона и Кирби, которые вы найдете в этой книге) не притворяются ничьими другими. Они постоянно (или почти постоянно) в движении: они начинаются с того, что что-то происходит, нагромождают события и заканчиваются (если заканчиваются) только на последней странице, или на предпоследней, оставляя последнюю толковать, объяснять и сворачивать сюжет – так, запоздалые мысли вдогонку. Они мчатся, пока не остановятся.

Здесь вы сможете пронаблюдать эту модель не раз. Вы увидите сюжеты и персонажей, которые не должны бы работать – вернее, которые не стали бы работать ни в чьих других руках, а тут работают как по писаному.

Джек Кирби был неподражаем, и команда Кирби и Саймона – тоже.

Это знают все, кто любит комиксы.

А знаете что еще? На свете никогда не было второго Джо Саймона.

Предисловие к «Супергероям Саймона и Кирби» (2010).

Первым комиксом серии «Спирит», который я купил, стал «Спирит № 2» Харви. Я приобрел его в магазине Алана Остина, который даже и магазином-то не был – так, подвалом со спорадическими часами работы, в те допотопные дни 1975 года, когда никаких магазинов комиксов вообще в помине не было, по крайней мере, в Южном Лондоне.

Стоял последний день школьного года. Вместо того, чтобы делать то, что полагается делать в последний день школьного года, я вместе с моим другом, Дэйвом Диксоном, смылся из школы, сел на автобус и поехал в Южный Лондон. Дэйв был сильно меньше меня и к тому же недавно поранил ногу. (Я пятнадцать лет никому не рассказывал эту историю. Но когда я ее еще рассказывал, если рядом оказывался Дэйв, он встревал в самом начале и всем сообщал, что он поранил ногу. Ну, просто чтобы все были в курсе.) По пути в магазин на нас напали и ограбили, причем очень круто. Круто – пожалуй, не самое лучшее слово. Нелепо – вот куда более подходящее. Грабитель был лишь чуть-чуть старше нас, тощий и крайне нервный.

Некоторое время он тащился за нами следом.

– Эй, – крикнул он.

Мы продолжали идти.

– Эй! – попробовал он еще раз.

Мы продолжали решительно удаляться.

Он подбежал поближе и заорал:

– Эй! У меня нож в кармане. Давайте сюда ваши деньги.

Я внимательно оглядел его сверху вниз, а потом снизу вверх с высокомерием абсолютно не впечатленного четырнадцатилетки.

– У тебя нет в кармане никакого ножа, – сказал я ему.

– А вот и есть.

– А вот и нет.

– Есть.

– Нет у тебя никакого ножа в кармане.

Я хочу сказать, у него правда не было ножа. Я был в этом почти уверен.

– Есть.

– Нет, нету. Если есть, показывай. Раз у тебя есть нож, давай-ка на него посмотрим.

Я уже начал подозревать, что останусь победителем в этом споре. Как бы там ни было, он сказал:

– Слушай, есть у меня нож в кармане или нет, а все равно гони сюда свои деньги.

– Нет.

– Это еще почему?

– Потому что это мои деньги, – отрезал я. – Не твои. А теперь катись.

И он уже собирался катиться, когда Дэйв Диксон, порядком напуганный (и к тому, напомним, недавно поранивший ногу) выдал первую свою тираду за все время ограбления.

– Сколько ты хочешь? – сказал он.

– А сколько у вас есть? – наш незадачливый грабитель тут же повернулся обратно ко мне.

Я хорошенько поразмыслил над ответом. У меня при себе было сорок фунтов, которые я копил весь год, специально для этого предканикулярного комиксового разгула. Это было больше денег, чем я держал в руках за раз за все мои четырнадцать лет. (Скорее всего, в долларах 1975 года это была примерно сотня.)

– У меня при себе двадцать пенсов, – неохотно сказал я. – И мне нужно десять на автобус домой.

– Тогда давай десять, – согласился грабитель.

Я дал ему десять пенсов, и он ушел.

– Немного же от тебя было помощи, – бросил я Дэйву.

– У меня нога болит, – напомнил он. – Так что убежать у меня бы не вышло. Тебе легко говорить – ты-то мог.

Когда мы добрались до подвального магазина, он оказался закрыт. Мы колотили в дверь, пока ее не открыли.

– Убирайтесь, – сказал нам Алан Остин. – Мы закрыты.

– Но мы сюда аж из Кройдона приехали, – возопил я, – и нас ограбили, а у меня с собой карманные деньги за весь семестр!

Думаю, грабеж впечатлил его куда больше, чем деньги за семестр. В общем, он нас впустил. Я накупил кучу старых комиксов, но сейчас помню только «Сэндмена № 1», «Крипи № 1» и «Спирит № 2». Мы проглотили их в автобусе по дороге домой. Я решил, что «Спирит» – это самое крутое, что вообще есть на свете.

«Я парижский гипс, я монмартрский тост, я липну к хозяину, пока смерть не разлучит нас!» – так называлась одна из историй в журнале. Я и понятия тогда не имел, что это репринты выпусков тридцатилетней давности – они были более свежи и актуальны, чем все, что я до тех пор читал.

Я всегда хотел писать комиксы – но теперь решил, что непременно буду их еще и рисовать, когда вырасту, и дабы отметить это судьбоносное решение, немедленно нарисовал Спирита в разорванной рубашке и пр. и пр. и послал его в «Комикс Анлимитед», фанатский журнал, издававшийся тем самым Аланом Остином, которому принадлежал подвальный магазин. Рисунок вернулся обратно с письмом, где говорилось, что в последнее время они повысили свои стандарты фанарта, и теперь для них рисуют люди вроде Жана-Даниэля Брека, так что, увы, мою работу они напечатать не могут. Так я решил, что не хочу становиться художником комиксов, когда вырасту.

К семнадцати годам я перестал покупать комиксы: там больше не было того, что я хотел читать. К самому формату я стал относиться довольно брюзгливо – кроме «Спирита». Я продолжал покупать и читать репринты этой серии: постарше, «Уорреновские», и помоложе, от «Китчен Синк». Ни сами истории, ни радость от их чтения так никогда и не поблекли. (Еще пару лет спустя, уже молодым журналистом, я ужасно завидовал моему школьному приятелю, Джоффу Ноткину, поступившему учиться в нью-йоркскую Школу изобразительных искусств в мастерскую к самому Уиллу Айснеру. Это было прямо-таки нечестно – примерно как подписать Бога вести воскресную группу по изучению Библии.)

Время шло себе и шло, и вдруг оказалось, что я уже вовсю пишу комиксы.

Будучи автором комиксов, я с тех пор неоднократно встречал Уилла по всему миру: то в Германии, то в Сан-Диего, то в Далласе, то в Испании.

Помню, как он получал награду за пожизненные достижения в Германии: тысяча человек встала как один и хлопала ему, пока у них не заболели руки, но и тогда все равно хлопала, и Уилл выглядел скромным и смущенным, а Энн Айснер сияла, что твой маяк.

Последний раз мы виделись на северном побережье Испании, где мир растворяется в теплой осенней дымке. Мы почти целую неделю провели вместе: Уилл и Энн, Джейми и Коко Эрнандес и я – маленькое сплоченное братство людей, в упор не говорящих по-испански. Как-то мы с Уиллом и Энн гуляли по кромке моря. Мы прошли пару миль, болтая о комиксах и о самом формате, об его истории и будущем, и о «Спирите», и о людях, которых Уилл знал. Получилась почти обзорная экскурсия по средству коммуникации, который мы все так любим. Я подумал, что вот было бы здорово, дожив до возраста Уилла, оставаться таким же проницательным, мудрым, забавным.