Дмитрий Травин - Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Вариант Медведева стал реализовываться на практике. Экономику попробовали подстегнуть с помощью девальвации в надежде добиться импортозамещения и связанного с ним роста по образцу кризиса 1998 г. Тогда рубль рухнул примерно в пять раз, это сделало импорт практически недоступным для населения, и освободившуюся нишу на рынке заняли отечественные производители.

Увы, как мы сегодня видим, вариант Медведева в новых условиях не сработал. Экономика России по сей день находится в плохом состоянии. Поэтому внимание экономистов сосредоточено на поисках альтернативы нынешнему курсу.

Вариант Глазьева предполагает, что государство различными способами активно содействует инвестициям, коли уж частный сектор вкладывать деньги не хочет. Можно направлять бюджетные ресурсы в ВПК. Можно использовать средства ФНБ на развитие инфраструктуры. Можно осуществлять денежную эмиссию всё более быстрыми темпами. Сторонники такого подхода предполагают, что госинвестиции и кредиты Центробанка создадут «эффект локомотива», то есть потянут за собой развитие всё большего числа предприятий.

В стабильной экономике такого рода эффект иногда действительно может быть достигнут. Однако у нас данный вариант вряд ли сработает.

Если говорить о бюджетных вложениях, то для них, по большому счету, уже нет средств. В годы былого процветания можно было, наверное, осуществлять государственные инвестиции, хотя и тогда их позитивный эффект был бы спорным из-за коррупции чиновников, распоряжающихся ресурсами. А ныне, чтобы какие- то средства вложить в экономику, надо у кого-то деньги отнять.

Если же говорить о ЦБ, то он, конечно, может напечатать сколько угодно рублей. Но маловероятно, что эти деньги пойдут в инвестиции. Скорее всего, эмиссия станет источником роста цен, породит крупные спекуляции и в конечном счете усугубит проблему бегства капиталов за рубеж.

Согласно логике варианта Елазьева, придется вводить различные валютные ограничения. Может быть, даже зафиксировать курс рубля. Ликвидировать свободную конвертируемость и с помощью административных государственных мер попытаться отделить валютные операции, необходимые для импорта, от валютных операций, используемых для спекуляций и вывода капитала за рубеж. В условиях коррупции, поразившей Россию снизу доверху, вероятность успеха столь жестких мер, бьющих по интересам элиты, крайне невелика. Вряд ли власти захотят реализовывать модель Глазьева, а если вдруг возьмутся, то реализуют лишь «приятные» меры, связанные с денежной накачкой экономики, тогда как «неприятные» запретительные положат под сукно. Итоги подобной реализации будут для экономики разрушительными.

Вариант Кудрина — единственный шанс реально помочь российской экономике. Он предполагает формирование благоприятного инвестиционного климата с тем, чтобы бегство капиталов прекратилось само собой. Инвестиции могли бы поднять производительность труда, сделать наши предприятия более эффективными и в результате снять экономику с нефтяной иглы.

Данный вариант развития реалистичен в иной политической ситуации, однако нынешний Кремль на него, скорее всего, не пойдет. Нормальный инвестиционный климат предполагает антикоррупционную политику, реформу правоохранительных органов и налаживание хороших отношений с Западом. На словах, конечно, Путин всегда с таким подходом соглашался, однако на деле создание благоприятного инвестиционного климата требует демократизации всей политической системы. А это для Кремля неприемлемо. Несколько лет назад казалось, будто демократизация возможна, но сейчас видно, как власть сопротивляется даже слабым попыткам трансформации режима.

В общем, получается тупик. Вариант Медведева не работает. Вариант Глазьева опасен для экономики. Вариант Кудрина хорош в чисто экономическом плане, но опасен для выживания режима и поэтому будет неприемлем для Кремля. В данной ситуации мы обречены на кризис, а для Путина единственным способом сохранения власти является манипулирование сознанием.

Зачем нам нужен Крым

Обычно у нас принято ругать политиков, подкупающих электорат. Надо, мол, чтобы избиратель голосовал сердцем, а не желудком. Прямой подкуп и впрямь нехорош, но вообще-то нормальной ситуацией является та, при которой народ голосует за сытую жизнь и рост благосостояния. Обеспечивая этот рост, власть косвенным образом покупает голоса.

Но если экономика разваливается и избирателей уже нельзя «купить за деньги», правители изыскивают возможность получать их голоса бесплатно. Подобная история случилась в России в начале 2014 г. Поскольку, как отмечалось выше, к этому времени стало ясно, что былого процветания уже не достичь никакими реформами, Кремль должен был изыскать принципиально иной способ возродить популярность Путина.

Квалифицированные кремлевские аналитики наверняка понимали, что нарастание экономических проблем приведет постепенно к снижению президентского рейтинга. Резкого падения рубля и обвала экономики тогда, возможно, еще не ожидали, поскольку никто не знал, что произойдет с нефтью в 2014—2015 гг., но даже д лительная стагнация была опасна для политического выживания Путина.

Если бы наша экономика перестала расти за пять лет до президентских выборов, то, возможно, к 2018 г. главе государства трудно было бы переизбраться. А если бы стагнация перешла вдруг в кризис (как в итоге и получилось на практике), то перспективы Путина становились бы весьма неопределенными. Конечно, выборы в авторитарных режимах можно выигрывать с помощью фальсификаций. Однако «сидеть на фальсификациях» правителям столь же неудобно, как «на штыках».

Требовалось чем-то воодушевить народ, заставить его забыть о «мелких» житейских трудностях, дать людям почувствовать, что их жертвы связаны не с бесхозяйственностью и коррупцией властей, а с выполнением какой-то великой миссии и с происками разного рода врагов.

Самой великой миссией русского народа было строительство коммунизма. Но наступать второй раз на те же грабли политики не могут. Спасать человечество за счет России в начале XXI века трудновато. Кремль должен был придумать реалистичную миссию. Не слишком большого масштаба, но так, чтобы народного энтузиазма хватило, по крайней мере, до 2018 г.

Для решения подобных проблем обычно используется маленькая победоносная война. Надо сделать так, чтобы народ был воодушевлен своими военными и политическими достижениями, но при этом не нес слишком уж больших жертв. Если человек может гордиться отечеством, не питаясь при этом по карточкам и не отказываясь от обычного бытового комфорта, пива, футбола и телесериалов, он встаете колен, распрямляет спину, а затем начинает потрясать кулаками во все возможные стороны, забывая о тех, кто сидит у него на горбу.