Дмитрий Травин - Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Истоки крымнашизма

Крым присоединился к России, и наше общество тут же раскололось на две группы, упорно не желающие понимать друг друга. Для одних возвращение крымских земель — признак русской весны. Для других связанные с Крымом санкции — предчувствие пропасти, в которую падает российская экономика.

Мотивация тех, кто с радостью констатирует «Крымнаш», российским демократам неясна. Понятно, какие прибыли сможет получить бизнес, отхватывающий выгодные крымские контракты. Но что, собственно говоря, приобретает простой человек, пару лет назад про Крым даже не думавший? Зачем ему «лошадь», которая корму поглотит больше, чем принесет пользы?

На самом деле приобретает наш человек чрезвычайно много. Но это своеобразные «нематериальные активы». Про них говорить сегодня немодно. И то, что российская интеллигенция предпочитает лишь следовать за модой, сейчас обрекает ее на непонимание мотивации, характерной для 80% населения страны.

Попробуем разобраться, в чем здесь проблема. Когда-то давно русская культура формировалась в попытках понять смысл нашего существования. Героям Достоевского или Толстого проблемы смысла были ближе вопросов роста ВВП. В конечном счете отечественная интеллигенция повернулась к революции, поскольку хотела думать, что живет ради великой цели благоустройства общества, а не только для благоустройства собственной квартиры.

Увы, революция предопределила братоубийственную войну, массовые репрессии и построение такой экономики, в которой продукты распределялись по талонам. Всё чаще стали говорить о том, что благими намерениями вымощена дорога в ад. На этом фоне среди советских интеллектуалов модным стал приземленный прагматизм. Профессионализм в своем деле дает человечеству гораздо больше, чем мечты о всеобщем счастье.

Порой про таких профессионалов принято говорить, что они бездуховны. Но это совсем не так. Большое число интеллектуалов работает не за одни лишь деньги, а еще и ради творческой самореализации. Тот, кто реализует себя, понимает, ради чего живет. Однако одновременно он утрачивает способность понять огромное безмолвное большинство, которое не имеет творческой работы, хотя, как все люди, испытывает потребность видеть смысл своего существования.

Вот здесь-то, как ни парадоксально, и кроются корни крымской истории. Что должен чувствовать человек, стоящий годами у станка или раскладывающий бумаги в офисе? Возможно, на заре советской власти подобный человек ощущал, как каждый день его унылого и тяжкого труда хотя бы чуть-чуть приближает светлое будущее. Однако провал коммунистической идеи привел к тому, что вот уже как минимум лет пятьдесят никто ничего подобного не ощущает.

Данная проблема возникла отнюдь не в современной России. Все страны, которым пришлось осуществлять модернизацию, столкнулись с этим. И всюду люди нашли своеобразное решение. Проблема смысла была передоверена вождю. Естественно, лишь такому, которому человек искренне верил. И если вождь находил общее дело, сплачивавшее и объединявшее миллионы, люди какое-то время чувствовали удовлетворенность жизнью.

Интеллектуалу, занятому приятной работой и видящему смысл существования в творчестве, крымская эйфория кажется бессмысленной. Ведь этот человек сам определяет смыслы и не нуждается в подсказке сверху. Ему трудно понять того, кто передоверил поиск смысла существования вождю. Ему трудно понять, что «Крымнаш» в глазах народа — это коллективное достижение.

Человек, приветствующий включение Крыма в состав России, чувствует, что в этом достижении есть частичка и его труда. Может, не труда, но хотя бы моральной поддержки. Человек видит, что, объединившись с другими в желании расширения границ страны, он, наконец, добился результата. И главное — он верит в то, что этот результат важен, поскольку его так жаждал национальный лидер.

Интеллектуал его спрашивает: тебе-то, мол, что от Крыма? Какая выгода? И тот, кого спрашивают, не может толком дать никакого ответа. Но он сопротивляется, огрызается, твердит о патриотизме и о том, что вопрошающий — иностранный агент. Поскольку «Крымнаш» нужен для душевного здоровья. Он создает хотя бы иллюзию некой движухи. Но стоит человеку осознать, что Крым нужен лишь для повышения рейтинга вождя и для того, чтобы тот мог править до 2042 г., как сразу наступит апатия, которую придется заливать водкой.

Когда человек на своем рабочем месте является лишь винтиком огромной государственной машины, он будет и в политической области ощущать себя винтиком. И только тот, кто видит смысл своей повседневной деятельности, станет самостоятельно искать смысл в действиях государства.

Так что же, «Крымнаш» вечен? Совсем не обязательно.

Есть такое понятие «Пирамида Маслоу». Американский психолог Абрахам Маслоу выстроил иерархию человеческих потребностей и определил, что самореализация, ощущение смысла относятся к числу потребностей высших. О них человек размышляет лишь тогда, когда всё в порядке с пищей и безопасностью. Не случайно российские граждане так мало беспокоились из-за Крыма в 1991 г., когда происходил раздел Союза. При пустых прилавках и нарастающем бандитизме головы были заняты совсем другим.

Поскольку крымская история создает серьезные проблемы для российской экономики, наше общество по мере обнищания будет всё чаще размышлять над проблемой будничного выживания. Над тем, например, как купить те товары, которых в избытке у людей, хорошо заработавших на крымских контрактах. Эти мысли отодвинут в сторону размышления о великих целях.

Естественно, только отодвинут, а не устранят полностью. Поскольку обойтись вообще без такой моральной подпорки, как «Крымнаш», может лишь общество, в котором весьма значительная часть людей знает, зачем трудится, живет и не передоверяет вопрос о смысле национальному лидеру.

У какой из крупных западных стран не было своего «Крымна- ша»? «Алжирнаш», «Ирландиянаша», «Судетынаши», «Косовона- ше». Наш, наша, наши, наше... А была еще Польша от моря и до моря. Многие на Западе по сей день тяжело переживают отрезанные куски. Однако в обществе, где люди знают, чего хотят достичь, подобные группы населения всё больше становятся маргинальными.

Наше тщеславие сильнее нищеты

«Их тщеславие сильнее их нищеты». Я вряд ли решился бы охарактеризовать подобной фразой состояние умов значительной части российского общества, если бы не имел возможности взять ее в кавычки как цитату. То, что происходит в нашей стране после Крыма, лучше всего описано в романе «Гепард» сицилийского князя Джузеппе Томази ди Лампедуза.

Роман был в свое время невероятно популярен, поскольку хорошо объяснял длительную стагнацию значительной части Италии и в первую очередь Сицилии — «малой родины» автора. Сам Лукино Висконти сделал экранизацию книги, известную в российском прокате под названием «Леопард».