Роджер Бутл - Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить

В определенной степени для японских, американских и других экспортеров из Великобритании все зависит от величины тарифного барьера, который будет установлен Евросоюзом для ввозимых товаров. Если судить по нынешнему состоянию дел, то тарифы не будут высокими. Более того, очень может статься, что после выхода из ЕС Великобритания сможет выговорить себе весьма благоприятные условия торговли с остальными странами ЕС и тарифы к ней применяться не будут.

В любом случае, не думаю, что возникнут непреодолимые барьеры для английского экспорта. Умудряются же все другие страны мира благополучно экспортировать свою продукцию в Евросоюз, не будучи его членами. Между прочим, это касается и значительного объема товаров, произведенных в Японии. Государства, не входящие в ЕС и при этом успешно торгующие с ним, не имеют представительства в органах ЕС, мест в Совете министров и Европейском парламенте. И к тому же они не обязаны хотя бы грош вносить в бюджет Евросоюза, равно как и распространять регламент ЕС на неэкспортную часть своих экономик. (Хотя, безусловно, их продукция должна соответствовать действующим стандартам ЕС для товаров.)

Впрочем, довольно вероятно, что со всеми этими разумными соображениями никто не посчитается и после ухода Великобритании Евросоюз может в запальчивости пойти против собственных интересов и занять в высшей мере несговорчивую позицию. Возможно также, что, столкнувшись с подобным обращением, японские и прочие иностранные производители, действующие на территории Британии, могут счесть за лучшее сократить производство. Подобную опасность Великобритания должна учитывать в общем раскладе плюсов и минусов.

И снова повторюсь, что британский истеблишмент склонен придавать чрезмерное значение такому фактору, как прямые иностранные инвестиции (ПИИ), хотя это противоречит имеющимся фактическим данным. Примечательно, что Единый рынок в целом не слишком-то успешен в привлечении ПИИ по сравнению как с европейскими странами не-членами, так и с неевропейскими странами. Так, в период 1993–2011 гг. темп прироста объемов ПИИ в Великобританию оказался ниже медианного значения по другим странам – основателям Единого рынка. [38] Burrage, op. cit.

Но и что с того? Уровень ПИИ, притекающих в страну, не есть точный индикатор количества приобретаемых за счет них благ. Можно обеспечить больший приток ПИИ, если предложить более щедрые гранты и прочие побудительные стимулы, чтобы иностранные фирмы размещали часть своих операций у вас в стране. Но в таком случае это означает, что деньги налогоплательщиков тратятся на субсидирование данного вида деятельности, что оттягивает ресурсы от других видов деятельности. В целом, экономисты не одобряют подобного вмешательства в действие рынка. И почему ПИИ должны быть на особом положении? Такого рода вмешательство в рынок оправданно, только если ПИИ вносят в экономику дополнительный вклад сверх того, что могли бы обеспечить участники рынка за счет нормальных рыночных операций.

Такого рода выгоды вполне могут быть получены за счет перетока более передовых навыков и управленческих практик в другие сферы экономики принимающей страны. Но это не обязательно будет так. Здесь требуется все аргументировать и соотнести с издержками, а не просто принимать на веру.

С учетом того, что Великобритания платит за членство в Едином рынке, как напрямую посредством взносов в бюджет, так и косвенно, то есть издержками от того, что регуляторные правила ЕС распространены на всю британскую экономику, то если ПИИ поступают в Великобританию только благодаря ее членству в Едином рынке, значит, они уже солидно субсидированы. Более того, коль скоро подобные субсидии оправдываются выгодами от притекающих в страну ПИИ, можно было бы добиться притока ПИИ более дешевым способом – напрямую предлагать субсидии, черпая средства на них из денег, сэкономленных на неучастии в Едином рынке.

ПИИ являют собой феномен, хорошо известный в экономике, а именно когда выгоды выражаются в концентрированном виде и их легко выявить, а издержки «размазаны» и с ними много неясностей. Представьте, что из-за выхода Великобритании из состава ЕС японский автопроизводитель сворачивает свое производство на британской территории. Определить круг тех, кто от этого проиграет, легко, главным образом это будут рабочие британских автозаводов данной японской компании. Можно отрядить съемочную бригаду, чтобы заснять опустевшие производственные цеха и закрывшиеся или заколоченные досками автомагазины в окрестных городах. Можно сделать ряд интервью с уволенными рабочими, а также с хозяевами и работниками местных бизнесов, деятельность которых целиком и полностью зависела от ныне бездействующего автосборочного завода.

Тем не менее все это отражает лишь малую часть самой проблемы. Рабочие, уволенные с этого автозавода, найдут работу где-нибудь в другом месте. Землю и производственные помещения, которые прежде принадлежали этому заводу, может занять какое-нибудь другое предприятие. А средства, сэкономленные Великобританией за счет выхода из Евросоюза, могут быть направлены для извлечения выгоды в каких-либо других сферах.

Но можно ли увидеть это? Как заснять на телекамеру эффекты замещения производства, волнами распространяющиеся на всю экономику? И у кого брать интервью на этот предмет? Из-за невозможности точно установить, каким образом экономика приспособится к вновь открывшимся возможностям и вызовам, которые создаются крахом какого-нибудь бизнеса или свертыванием операций, возникает естественная тенденция придавать чрезмерное значение сохранению наличного бизнеса.

ПИИ – серьезная тема в спорах о членстве Великобритании в Евросоюзе, но я убежден, что иностранным инвестициям придают незаслуженно много значения по сравнению с другими факторами.

На противоположном крае спектра от автомобилестроения, оперирующего главным образом материальными объектами и потому сильно зависящего от тарифов, располагается индустрия финансовых услуг, к которой тарифы не имеют никакого касательства. Эта сфера подвержена сильному влиянию регуляторных правил ЕС и чувствительна в вопросе доступа на европейские рынки. Более того, как и в автомобилестроении, многие крупные компании в сфере финансовых услуг, обеспечивающие выпуск британского «продукта», тоже принадлежат иностранному капиталу.

Не вызывает сомнений, что самочувствие Великобритании за пределами Евросоюза, если она там окажется, во многом будет зависеть от судьбы сферы финансовых услуг, которую часто называют «лондонским Сити» или просто «Сити», хотя далеко не вся финансовая деятельность сосредоточена в этом месте. По всей книге я использую термин «Сити», подразумевая под ним всю британскую индустрию финансовых услуг без учета места ее конкретного расположения. Интересы Сити – весьма влиятельный фактор, который Великобритания должна учитывать при принятии решения о выходе из состава ЕС.