Питер Гелдерлоос АНАРХИЯ РАБОТАЕТ

20 августа индейцы всё ещё не были сломлены, и канадские военные переняли эстафету у полиции. 4 500 солдат при поддержке танков, БТРов, вертолётов, реактивной авиации, артиллерии и кораблей начали военные действия. 18 сентября канадские солдаты напали на остров Текаквита с применением слезоточивого газа и огнестрельного оружия. Могавки нанесли ответный удар. Солдат пришлось эвакуировать вертолётом. По всей Канаде индейские племена выступили с акциями солидарности с могавками. Захватывались дома, блокировались железные дороги и шоссе, происходили акции саботажа. Неизвестные сожгли железнодорожные мосты в Британской Колумбии и Альберте, срезали пять гидроэлектробашен в Онтарио. 26 сентября остававшиеся в осаде могавки объявили о своей победе и вышли из укрытий, предварительно уничтожив своё оружие. Поле для гольфа так и не было никогда расширено, а с большей части арестованных сняты все обвинения в незаконном ношении оружия и участии в массовых беспорядках. «Ока стала тем местом, где индейцы с новой силой почувствовали воинский дух предков и укрепились в намерении сопротивляться». [122]

В конце 1990-х гг. Всемирный Банк пригрозил отказом пролонгировать крупный займ, от которого сильно зависело Боливийское правительство, если оно не согласится приватизировать все водные ресурсы в городе Кочабамба (один из крупнейших городов Боливии, столица одноимённого департамента Кочабамба; в переводе с языка кечуа означает «болотистая местность» — прим.пер. ). Правительство согласилось с условиями и подписало контракт с консорциумом, возглавлявшимся корпорациями из Англии, Италии, Испании, США и Боливии. Водный консорциум, не имеющий ни малейшего представления о местных условиях, немедленно поднял цены на воду, вынудив многие семьи отдавать пятую часть своих месячных доходов только за право пользоваться водой. Помимо этого была навязана суровая политика отключения от водоснабжения любого дома, который вовремя не платил по счетам. В январе 2000 г. вспыхнули крупные протесты против приватизации воды. Собравшиеся в городе толпы протестующих в основном состояли из коренных крестьян. К ним быстро присоединились уволенные рабочие, сотрудники потогонных мастерских, уличные торговцы, бездомная молодёжь, студенты и анархисты. Протестующие захватили центральную площадь и забаррикадировали основные дороги города. Они устроили всеобщую забастовку, которая парализовала жизнь города на 4 дня. 4 февраля главный марш протеста был атакован полицией и солдатами. 200 демонстрантов было арестовано. В столкновениях пострадали 70 человек и 51 полицейский.

В апреле народ снова захватил центральную площадь Кочабамбы, а когда правительство принялось за аресты организаторов, протесты распространились на города Ла-Пас, Оруро и Потоси, а также на многие сельские области. Большая часть основных шоссе в стране оказались заблокированы. 8 апреля боливийский президент объявил 90-дневное военное положение. Военное положение запрещало собрания более чем 4-х человек, ограничивало политическую деятельность, позволяло полиции совершать самовольные аресты, вводило комендантсткий час, устанавливало военную цензуру на радиостанциях. Эпизодически полицейские присоединялись к демонстрантам, требуя повышение зарплаты, и даже принимали участие в некоторых бунтах. Но как только правительство повысило им зарплату, они вернулись к работе и возобновили привычные практики избиения протестующих и арестов бывших товарищей по борьбе. По всей стране народ восстал против полиции и военных с камнями и коктейлями молотова. Число убитых и раненых росло. 9 апреля солдаты, пытавшиеся разобрать баррикаду на шоссе, столкнулись с сопротивлением и открыли огонь, убив двоих и ранив ещё нескольких протестующих. Свидетели происшествия напали на солдат, захватили оружие и открыли огонь. Позже они ворвались в госпиталь, взяли в плен военного капитана, которого ранили в перестрелке, и линчевали.

Перед лицом всё возрастающего насилия со стороны протестующих, несмотря на (а, скорее, благодаря) многочисленные убийства и жестокие репресии со стороны армии и полиции, государство было вынуждено расторгнуть контракт с водным консорциумом и 11 апреля отменило действие закона, который позволял приватизацию водных ресурсов в Кочабамбе. Управление водоснабжением было передано координационному комитету местных жителей, сформированному в сердце протестного движения. Некоторые из участников описанных событий позже отправились в Вашингтон чтобы принять участие в антиглобалистских протестах и демонстрациях, ставивших своей целью закрытие ежегодного саммита Всемирного Банка. [123]

Жалобы протестующих выплеснулись далеко за рамки возражений против приватизации водоснабжения в отдельно взятом городе. Сопротивление приняло общую форму социального восстания, включавшего социалистическую теорию отказа от неолиберализма, анархический отказ от капитализма, фермерский отказ от долговых обязательств, требования бедняков снизить цены на топливо и отказаться от мультинациональных прав собственности на боливийский газ, требования коренных народов на суверенитет. Схожее по характеру ожесточённое сопротивление последующих лет в нескольких случаях смогло победить политическую элиту Боливии. Фермеры и анархисты, вооружённые динамитом, захватили банки с требованием списать крестьянские долги. Под мощным народным давлением правительство национализировало газодобывающую промышленность, а сильный профсоюз фермеров-коренных жителей смог одержать победу над пролоббированной США программой уничтожения коки. Лидер фермеров, выращивающих коку, Эво Моралес, был даже избран президентом страны. Так главой государства впервые стал индеец. По этой причине Боливия переживает сейчас политический кризис, который правительство не способно разрешить. Представители традиционой элиты, проживающей в белых — восточных — частях страны, отказываются подчиняться прогрессивной политике правительства Моралеса. В сельской местности сообщества коренных американцев использовали более прямые методы обеспечения собственной автономности. Они продолжили практики блокады шоссейных дорог, ежедневными актами саботировали попытки правительства взять их деревни под контроль. Не менее чем в дюжине случаев, когда какой-нибудь мэр или другой правительственный чиновник оказывался слишком надоедливым и вёл себя оскорбительно, его линчевали.

Децентрализованное сопротивление может победить правительство в вооружённом противостоянии и может оказаться разбитым правительственными силами. В 1997 г. коррупция власти и экономический коллапс вызвали массовые восстания по всей Албании. За несколько месяцев народ вооружился и изгнал правительство и сотрудников тайной полиции из страны. Нового правительства или руководящей партии никто не назначал. Вместо этого государство было изгнано, чтобы обеспечить пространство для автономных зон, где люди сами могли бы решать, как им жить. Восстание распространялось спорадически, без центрального руководства и даже без координации. Люди по всей стране определяли государство как своего главного врага и атаковали его. Из тюрем освобождали заключённых, полицейские участки и правительственные здания сжигали дотла. Люди искали способ решать проблемы на локальном уровне, в рамках сложившихся социальных сетей. К сожалению, восстанию не хватало сознательного анархического или антиавторитарного движения. Интуитивно, но не явно, отказавшись от политических решений, люди оказались без анализа, который помог бы им взглянуть на всякую политическую партию как на врага по самой своей сути. В итоге оппозиционная социалистическая партия установила власть над страной, хотя для окончательного умиротворения населения потребовалась оккупация силами тысяч солдат ЕС.