Питер Гелдерлоос АНАРХИЯ РАБОТАЕТ

Даже в наиболее богатых странах планеты анархисты и другие бунтовщики могут разгромить государство на ограниченной территории, расчистив пространство для автономной зоны, в которой могут процветать новые социальные отношения. В 1980-1981 годах консервативная партия ФРГ (христианско-демократическая) потеряла власть в Берлине после неудачной попытки силой подавить сквоттерское движение [124]. Сквоттеры захватывали дома в борьбе против джентрификации и разрушительной политики городских властей, либо просто из желания обеспечить себя бесплатным жильём. Многие сквоттеры, известные как «автономы», идентифицировали себя с антикапиталистическим антиавторитарным движением, которое было склонно относиться к сквотам, как к пузырькам свободы, в которых могут прорасти семена нового общества. Район Берлина под названием Кройцберг оказался местом наиболее ожесточённых боёв. В некоторых его частях население состояло из автономов и мигрантов — в каком-то смысле уже автономная зона сама по себе. Город положился на полицейскую мощь, чтобы выселить сквоты и «переломить хребет» движению. Но автономы приняли вызов. Они защищали свои районы баррикадами, камнями, коктейлями молотова, оказались более манёвренными и гибкими в уличных столкновениях, чем полиция. Они контратаковали, сея хаос и разрушения в финансовых и коммерческих кварталах города. Правящая партия ушла под свист недовольных, а её место заняли социалисты. Поскольку силовые методы очевидно не сработали, социалисты попытались использовать стратегию легализации в попытке подорвать автономность движения. В это же время автономы Кройцберга приняли меры для защиты своего района от продавцов наркотиков, инициировав кампанию «Кулаки против иголок». Они также боролись с наползающей джентрификацией, громя буржуйские рестораны и бары.

В 1986 г. и 1987 г. в Гамбурге автономам удалось задержать полицию на баррикадах, когда была предпринята попытка выселения сквотов на Хафенштрассе. После поражений в нескольких серьёзных уличных стычках и потерь в результате контратак автономов (координированные поджоги тринадцати крупных универмагов города с ущербом более чем на 10 миллионов долларов США), мэр был вынужден легализовать сквоты, которые существуют и поныне, до сей поры продолжая оставаться центрами культурного и политического сопротивления.

В Копенгагене, Дания, молодёжное движение автономов перешло в наступление в 1986 г. В период радикальных акций сквотирования, актов саботажа против заправочных станций корпорации Shell Oil и прочих эпизодов антиимпериалистической борьбы несколько сотен людей внезапно перенаправили марш протеста и оккупировали Рейсгад, улицу в районе Остербро. Они построили баррикады, заручились поддержкой местных жителей и снабжали продовольствием пожилых жителей квартала. В течение 9 дней автономы удерживали улицы, нанеся поражения полиции в нескольких крупных сражениях. Свободные радиостанции по всей Дании помогали мобилизовать сторонников бунтов, обеспечить автономов едой и ресурсами. Наконец, правительство объявило о намерении бросить на баррикады войска. Молодёжь, контролировавшая баррикады, объявила о пресс-конференции, но в назначенное утро баррикады оказались безлюдными. Городские переговорщики недоумевали:

«Куда отправились оккупационные бригады? Какие уроки вынесла для себя мэрия? Похоже, что всё это может повториться снова в любом месте, в любое время. В большем масштабе. С теми же действующими лицами». [125]

В 2002 г. в Барселоне полицией была предпринята попытка выселить Can Masdeu, большой засквотированный социальный центр, расположенный на горном склоне за чертой города. Can Masdeu имел тесные связи со сквоттерским движением, движением за охрану окружающей среды и местными группами сопротивления. Склон был покрыт садами, за многими из которых ухаживали пожилые местные жители, прекрасно помнившие времена борьбы против диктатуры Франко. Они понимали, что борьба продолжается по сей день, несмотря на демократические виньетки тут и там. Соответственно, сквот получал поддержку из самых разных слоёв общества. Когда в центр пришла полиция, его обитатели забаррикадировались внутри, перекрыв все входы в здание. В течение нескольких дней 11 человек висело в скалолазных подвесных системах снаружи здания, покачиваясь на высоте над обрывом, протестуя против предполагаемого сноса здания. Сторонники социального центра устремились на выручку и вступили в столкновения с полицией. Другие перешли к действиям в самом городе, перекрывая движение на улицах, атакуя банки, офисы домовладельцев и строительных компаний, McDonalds и прочие капиталистические объекты. Полиция попыталась уморить голодом вывесившихся скалолазов, затем перешла к тактикам психологичеких пыток, но, в конечном счёте, всё это потерпело неудачу. Движение сопротивления выиграло схватку, и эта автономная зона существует до сих пор, с действующими общественными садами и социальным центром.

6 декабря 2008 г. греческая полиция застрелила 15-летнего анархиста Алексиса Григоропулоса в самом сердце Экзархии, оплота анархии и автономии в центре Афин. В считанные минуты анархические аффинити-группы, поддерживающие связь по интернету и сотовым телефонам, перешли к действиям по всей стране. Сотни этих аффинити-групп взрастили за прошедшие годы отношения доверия и чувство локтя, способности проводить наступательные акции. Это оказалось возможным по мере их становления, организации и проведения мелкомасштабных нападений на государство и капитал. Этими акциями были простые граффити-атаки, экспроприации продуктов из супермаркетов в пользу бедных и неимущих, молотовы, брошенные в полицию, полицейские машины и комиссариаты, подрывы офисов и автомобилей политических партий, институтов и корпораций, возглавлявших государственный террор против общественных движений, иммигрантов, рабочих, заключённых и прочих угнетённых слоёв общества. Продолжительность и непрерывность подобных атак обеспечила греческую жизнь фоном бескомпромиссного сопротивления государству. И когда греческое общество оказалось готово к новому броску к свободе, эпизоды анархического сопротивления с заднего плана переместились на передний край социальной борьбы.

Гнев в связи с убийством Алексиса помог группам анархистов скоординироваться для единой атаки, и по всей стране пронеслись нападения на полицейских ещё до того, как полицейские департаменты страны разобрались в ситуации. Ярость атак разрушила иллюзию общественного согласия, и в последующие дни сотни тысяч недовольных людей вышли на улицы, чтобы выплеснуть на систему накопившийся гнев. Иммигранты, студенты, учащиеся старших классов, рабочие, революционеры прошлых поколений, старики — всё греческое общество вышло на улицы и приняло участие в самых разнообразных акциях. Они боролись с ментами и одержали победу, завоевав для себя власть преобразовать собственные города. Дорогие бутики и правительственные здания были разгромлены и сожжены. Школы, радиостанции, театры, прочие культурные учреждения оккупированы. Скорбь обернулась праздником, когда люди принялись зажигать огни в память о сгоревшем старом свете, ушедшем в прошлое в первые минуты после убийства. Полиция ответила силой. Сотни протестующих получили ранения и были арестованы, а воздух заполнили клубы слезоточивого газа. Люди защищались, поджигая всё, что вызывало у них ненависть, что могло гореть и производить густые облака чёрного дыма, который нейтрализовывал слезоточивый газ.