Коллектив авторов - Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

В одном отношении классный комитет, как инструмент хорошего управления, намного превосходит даже самых лучших учителей. Он располагает самым интимным знанием о внутренних движениях всего класса, которые всегда остаются более или менее недоступными для взора и наиболее внимательного учителя 966.

Крэддок доказывал высокую эффективность метода самоуправления, считая, что он мог бы произвести революционный переворот в учебном процессе. Благотворными результатами самоуправления были, по его мнению, укрепление дисциплины, повышение успеваемости и улучшение отношений между учениками и учителем.

В скором времени идея ученического самоуправления отразилась на шведской образовательной политике. Наиболее очевидное практическое воплощение эта идея получила в гимназиях ( läroverk ), которые традиционно были привилегированными учебными заведениями, предназначенными для обучения детей социальной элиты. В 1928 году был издан новый гимназический Устав. Его принятие было частью широкомасштабной реформы школы, подготавливавшейся с 1918 года, когда пришедшая к власти социал-демократическая партия сформировала специальную школьную комиссию для рассмотрения этого вопроса. Реформа была направлена на то, чтобы сделать среднее образование более доступным.

Устав 1928 года впервые разрешал совместное обучение в гимназиях мальчиков и девочек, а также вводил всеобщее начальное обучение в муниципальных школах в течение четырех лет, прохождение которого было необходимо для последующего обучения в гимназии. Среди прочего он вносил два существенных изменения в методы поддержания школьной дисциплины. Во-первых, полностью отменялись телесные наказания. Во-вторых, рекомендовалось введение в гимназиях системы ученического самоуправления.

Устав 1928 года все еще сильно зависел от предшествующего взгляда на организацию школьного распорядка, подчеркивавшего безусловное верховенство учителя. Точное значение понятия «самоуправление» оставалось неопределенным, к тому же другие параграфы уставного раздела «Порядок и дисциплина» по-прежнему провозглашали учителя дисциплинирующим центром всего, что происходило в классе. Устав требовал демонстрации уважения к учителю и беспрекословного подчинения ему, особо отмечая, что ученики не должны оспаривать справедливость налагаемых на них наказаний 967.

Содержание понятия «самоуправление» прояснилось несколько лет спустя, когда в 1935 году Королевский совет по вопросам образования выпустил методическое пособие по организации учебных занятий в гимназиях страны. В этом документе кратко обсуждались и вопросы самоуправления. Допускалось более широкое участие учащихся в поддержании порядка: им поручали наблюдение за другими учениками на переменах и во время утренней молитвы. Пособие указывало, что школьники могут самостоятельно поддерживать порядок в библиотеке, на спортплощадке, в столовой или на велосипедной стоянке. Наконец, что особенно существенно для данного исследования, пособие упоминало о возможности «более основательной организации» самоуправления в виде «дисциплинарного совета», «ученического совета» или «дисциплинарного комитета». Таким организациям могли быть поручены «и задачи наиболее ответственного нравственного характера, включая, например, борьбу с нецензурной бранью в ученической среде и участие в поддержании дисциплины». Пособие явно пыталось усилить позиции школьного самоуправления, оговаривая в то же время, что изменения должны быть медленными и постепенными 968. Девятью годами позже авторы правительственного отчета утверждали, что реальное воздействие идей самоуправления в этот период было ограниченным 969.

Все же появилось некоторое число школ, проявивших интерес к этому новому методу и начавших экспериментировать с ним. В последнем выпуске педагогического журнала за 1937 год была напечатана статья, в которой подробно рассматривалась проблема самоуправления и анализировалась распространенность этого метода в шведских гимназиях. Описание опыта учительского и ученического самоуправления занимало в статье более восьми страниц. Журнал связался с восемью гимназиями, сообщившими в своих годовых отчетах о применении самоуправления. В изложении журнала ситуация выглядела достаточно неоднородной. Часть учителей и учеников в этих учебных заведениях поддерживала самоуправление, в то время как многие другие были настроены скептически. Так, в одной гимназии был создан ученический дисциплинарный комитет, который, однако, столкнулся с сильным сопротивлением других учащихся и в результате был вынужден самораспуститься. В другой аналогичная организация, названная «комитетом доверия», также столкнулась с сопротивлением, когда дело дошло до применения конкретных дисциплинарных мер. Директор гимназии рассчитывал, что комитет доверия будет заниматься такими вопросами, как кражи, списывание и ссоры учащихся, но эксперимент провалился, потому что влияние входивших в комитет учеников было, очевидно, слишком мало.

В том же журнале приводились и свидетельства успеха, достигнутого некоторыми школами. В одной из гимназий учащиеся заявили, что самоуправление способствовало более сознательному отношению учеников, не входивших в органы самоуправления, к соблюдению правил школьного распорядка. В частности, это касалось запрета на приготовление домашнего задания на переменах. Один ученик рассказывал: «Теперь никто не возмущается, если дежурный запрещает ему учить домашнее задание на перемене» 970.

Факт опубликования отдельной подробной статьи, посвященной теме самоуправления, внедрение которого встречало пока многочисленные затруднения, свидетельствует о заметном росте внимания педагогической общественности к этой проблеме. Как было уже сказано выше, реакция на это нововведение различалась от школы к школе. В следующих параграфах я обращусь к опыту одной гимназии, отчитавшейся об успешном внедрении системы самоуправления. Привлекая архивные материалы, связанные с историей самоуправления в этой школе, я опишу, каким образом происходило вовлечение учащихся в процесс поддержания школьной дисциплины и каковы были его последствия.

«Норра Латин» – гимназия, которая была расположена в центре Стокгольма. Это престижное учебное заведение, открытое в 1880 году, привлекало детей из высших слоев общества. Подобно всем остальным гимназиям, она была консервативным учреждением, ответственным за воспроизводство западного культурного наследия, но при этом в ней была заметна и определенная склонность к экспериментированию, следствием которой стали разнообразные попытки реформирования учебного процесса. Очередным таким экспериментом оказалось введение самоуправления школьников.