Николай Мельников - Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников

Роман Гринберг – Эдмунду Уилсону, 20 декабря 1955

<���…> Ты спрашиваешь меня, что я думаю о «Лолите»? Я думаю, что Набоков никогда ничего более значительного не написал. Это – лучшая его книга, не радующая, не благодатная, но самая пылкая и свежая. Она очень страшная в гоголевском смысле этого слова. Принадлежит она к отделу «Ада», по каталогу Ватиканской библиотеки, хотя непристойность отдельных эпизодов фабулы, да и всей темы, как-то искупляется громадным артистическим умением. Читаешь и с отвращением и умилением, с досадой и восторгом. Мысли в ней нет никакой – Набоков уносится эмоциями, раздирается. Удивительная сцена убийства двойника – это знаменитое «зеркало» Гоголя. Мне нужно было написать для русского одного издания рецензию о «Лолите», и я до сих пор не знаю, как за это взяться, но эпиграф мне явился сразу, как только я прочел книгу: «Как отвратительна действительность… и что она против мечты» – это опять-таки Гоголь из «Невского проспекта», откуда вышла отчасти и «Лолита». Ибо никакой действительности в ней нет, а есть тоскливая мечта поэта о том, что когда-то померещилось. В «Лолите» Набоков рассказал о своей душевной жизни с огромной щедростью и об этом можно долго говорить. <���…>

Ивлин Во – Нэнси Митфорд, 11 января 1956

<���…> В «Санди Таймс» Грэм Грин рекламировал какую-то порнографическую книгу. Я имею в виду такого сорта книгу, за которую ты готова сажать в тюрьмы. <���…>

Ивлин Во

Роман Гринберг – Эдмунду Уилсону, 20 января 1956

<���…> Возвращаюсь к набоковской «Лолите». Позволь быть совершенно откровенным и признаться в том, что я всегда относился к его писаниям двойственно и никогда не мог сформировать в себе окончательного к ним отношения. Но мне кажется совершенно неверным рассматривать его творчество в общих категориях, поскольку он принадлежит к той группе писателей, кто считает себя «исключениями из норм морали». На самом деле у него нет связи с родной землей и с материнским языком, он происходит из мира, созданного писателями-романтиками 1830-х годов; он, безусловно, ближе к Эдгару А. По, Гоголю и французам вроде Бодлера, чем кто бы то ни было другой из современных писателей. Тематическая безвкусица его романа для тебя не новость. Но у Свифта была Стелла, у По – Аннабел Ли, у Льюиса Кэрролла – множество его Алис. Тем не менее я считаю «Лолиту» самой замечательной книгой Набокова потому, что она написана с наибольшей искренностью в сравнении с другими его вещами <���…>.

Из дневника Эдмунда Уилсона, 1956

<���…> Сейчас, когда читаю и перечитываю Гёте, я вспоминаю, как Володя Набоков говорил: «Ужасный Гете», – он нарочито неправильно выговаривал имя, как и в случае с Фрейдом. Я понимаю теперь, почему как писатель Гёте непонятен ему: в его понимании литературное творчество – нечто вроде яиц Фаберже или подобной искусно сделанной безделушки. <���…>

Георгий Адамович – Владимиру Варшавскому,

5 февраля 1956

<���…> Когда-нибудь Вы будете горько раскаиваться за диплом гениальности, выданный Вами Сирину. <���…>

Дмитрий Кленовский – Владимиру Маркову, 11 марта 1956

<���…> Раздобыл почти всю прозу Сирина-Набокова и читаю с наслаждением. Знакомы ли Вы с нею? А поэт он неважный (больше рассказчик, чем поэт). <���…>

Георгий Иванов – Роману Гулю, 13 апреля 1956

<���…> Не сочувствую теме о Сирине: придется Вам втирать самому себе очки. Не можете Вы любить сочинения Сирина – отдавать должное, допускаю. Внешне он само собой мастер, но внутренне «гнусная душонка», паршивый мелкий сноб. И с оттенком какого-то извращенного подлеца. Обратили ли Вы в его воспоминаниях, среди лакейских самовосторгов своими бывшими лакеями и экипажами – вскользь то тут, то там холодно-презрительные обмолвки о его брате. Это бы ничего – ну не любил брата, не сходился с ним, мало ли чего. Но если знать судьбу этого брата (кстати, жалко-милого безобидного существа) и сопоставить с тем, как подает, зная, что с ним сделали, Сирин – становится – по крайней мере мне – зловеще омерзителен. Брату Сирина, в гитлеровской Германии, отрубили голову топором – по приговору суда за гомосексуализм! Вы же человек, по-моему, органически не способный любить в писателе т.н. мастерство для мастерства. А не любя Вы, по-моему, и написать хорошо не сможете. <���…> Вывести на чистую воду Сирина – с его дурацкими страстями к бабочкам – Вы бы, вероятно, здорово бы могли. Но ведь это табу. Ох, беретесь за дохлое дело. <���…>

Глеб Струве – Владимиру Маркову, 24 июня 1956

<���…> Дошел ли до Вас – в натуре или по слухам – последний, тоже «порнографический», роман Набокова «Lolita», вышедший во Франции? Я его приобрел в Париже и сейчас читаю. Есть кое-что напоминающее «Камеру обскуру», но «погуще»: это автобиография сексуально извращенного человека и история (растянутая на два тома) его «романа» с 12-летней девочкой. Пошлости и безвкусия хоть отбавляй. Все говорят, что непристойность оправдывается обычным блеском Набокова, но блеск, на мой взгляд, какой-то фальшивый, заемный. Есть элемент сатиры на американский быт и психологию, иногда довольно удачной, иногда дешевой, но это – en faisant 48. В общем, это скорее неудача Набокова. <���…>

…27 июня 1956

<���…> Жаль, что Вы до сих пор не прочитали моей книги. Мне интересно Ваше общее мнение о ней; с частностями, конечно, может быть очень много несогласий (вижу, что о Набокове Вы отметили совершенную мелочь, а мне интересно, согласны ли Вы в целом; сам он, говорят, очень обижен за то, что я так распространился – и нелестно – о его ранних стихах. Кстати, я только что закончил «Лолиту», и мое общее впечатление отрицательное: я бы не назвал это порнографией pur et simple 49, хотя это и противная вещь, но как в ней обнаруживается набоковская пошлость: это «Камера обскура» в энной степени!). <���…>

Юрий Иваск – Владимиру Маркову, 24 августа 1956

<���…> Вы никогда не писали о том, что Вы должны: кому неизвестно. Творцу, России. Существенно, что должны. Набоков на долги плюет: и вот поступил в цирк. Стал первым акробатом. Но цирк – это только симпатичное развлечение. <���…>

Дмитрий Кленовский – Владимиру Маркову, 6 октября 1956

Дорогой Владимир Федорович!

<���…> Не огорчайтесь выпадами Адамовича! Достаточно прочесть книгу Глеба Струве, чтобы увидеть, сколько несправедливейших приговоров вынесла неблагодарная эмигрантская критика лучшим своим писателям (Сирину-Набокову, например). <���…>