Захар Прилепин - Не чужая смута. Один день – один год (сборник)

Первый вариант: «С чего вы взяли, если Пушкин обещал удавить царя кишкой попа, Лермонтов писал про “немытую Россию”, и Лев Николаевич Толстой тоже перманентно “не мог молчать”».

Тут всё понятно и как раз показательно. Испытывая самые тяжёлые чувства по поводу российской государственности, русские классики в сложные времена (вернее сказать, во дни демонстрации Россией своих «имперских комплексов» и прочего милитаризма) не размышляли ни минуты на тему, что вот сейчас наш несчастный народ (и я, русский классик, лично) пойдёт сражаться против «европейских ценностей» и за «государевы причуды».

Посему самый большой пацифист (с определённого времени) русской литературы Лев Толстой плакал, когда проиграли Порт-Артур. Он хотел бы, чтоб выиграли.

Понятия «честь» и «Отечество» для Лермонтова или Гумилёва (если угодно — Державина или Тютчева; а перечитайте публицистику Жуковского — и она актуальна до невозможности) были неразделимы — об этом дурной тон говорить, пафос, то-сё, но вообще от «всевидящего глаза» эти ребята прятались «за стеной Кавказа» (ну или в других подобных местах, где русские стреляли в других хороших людей), а не на марше мира.

Второй вариант ответа. «С тех пор прошло много времени, и сейчас бы классики повели себя иначе».

Это, знаете, как если бы в XIX веке Пушкин сказал бы: со времён Ломоносова прошло много времени, все эти его героические оды на захват чужих территорий — ни в какие ворота, мир изменился.

А потом Достоевский сказал бы так про Пушкина: мол, этот курчавый парень жил полвека назад, нынче настало время гуманизма и просвещения, а наш арап и за границей-то не бывал, что он понимал вообще — увидел бы, как люди живут, не стал бы нести свою имперскую ахинею. А потом Булгаков и Шолохов про Достоевского сказали бы то же самое. А потом Валентин Распутин — про Булгакова и Шолохова.

Хотя были и те, которые что-то подобное говорили время от времени.

Я хочу сказать, что когда Виктор Ерофеев нещадно критиковал разночинцев, забравшихся в литературу и начавших учить «аристократию» — он просто не признал своих родителей. Впрочем, разночинцы были люди неистовые, яростные, некоторые в тюрьмах сидели…

Не факт, что даже они признали бы таких наследников.

В одной либеральной газете сначала прочёл про припадок шовинизма и милитаризма, охвативший Россию, а следом, через страницу, про то, что серьёзное количество американцев считает Россию «угрозой».

Вот я правда не понимаю: страна с другой стороны глобуса, российских военных баз возле неё нет, да и вообще их очень мало — в то время как США имеют 800 баз в 128 странах мира, в том числе в бывших республиках СССР, на границе с Россией, а одну перевалочную базу даже в самой России. Теперь они собираются ускоренно принимать в НАТО Грузию, Украину и Молдавию (не из-за Крыма, не надо — НАТО давно уже возле нас окопалось, мы все в курсе) — и при этом чувствуют «угрозу».

Но припадок «милитаризма» и вообще «паранойя» в России, а американцы просто так «чувствуют».

И никакого противоречия.

Историк и политолог Андрей Зубов предсказал немедленное начало третьей мировой войны из-за аннексии Крыма.

Вы заметили, что политическая аналитика либеральной общественности — это, как правило, и не аналитика вовсе, а набор писем Дедушке Морозу: во-первых, дедушка, я хочу, чтоб за ради моей правоты началась война, во-вторых, пусть рухнет экономика и как можно скорей, в-третьих, пусть Крым останется без воды и поплачет о своей глупости, а в-четвёртых, пусть резко обнищавший рабский народ приползёт к нам на коленях, вопя о нашей правоте. Дедушка, алё, записал?

Андрея Зубова, говорят, уволили с места работы. «За взгляды». Это обсуждается на каждом углу, в привычном контексте: проклятая деспотия запрещает думать.

Однако я помню, когда именно что за «взгляды» травили (и так же изгнали с должности) Игоря Фроянова.

Вклад в науку Фроянова и Зубова — вообще несопоставим: первый — крупный историк и мыслитель, второй — увы, нет.

Тем не менее, никому среди демократической общественности не пришло в голову вступаться за Фроянова — напротив, демократическая общественность в те дни на должном уровне поддерживала всяческую травлю и даже, не поверите, писала коллективные письма (но, естественно, «по зову сердца»).

Эти люди, в той ситуации, когда события отражаются зеркально, — себя не узнают никогда и ни при каких условиях.

Что до Зубова, то даже в дни его «изгнания» я вынужден сказать следующее: он имеет право высказывать любые взгляды, писать свои книжки и статьи, как писал до этого. Но преподавать историческую науку «подрастающему поколению» таким персонажам категорически не рекомендуется. Я посмотрел бы, как на Украине потерпели бы историка в государственном вузе, который стал бы рассказывать, что, к примеру, никакой Украины не было, и украинского языка тоже не существует, потому что синтаксис этого языка идентичен русскому. Вылетел бы в два счёта такой историк, и никто здесь даже голос не подал бы в защиту.

Хотя отчего я в сослагательном наклонении: наверняка такие случаи имели место, но это ж «их внутреннее дело» и «они сами разберутся». Ну, вот и здесь «сами разбираются». Как вы любите.

Если прогрессивная общественность реально за мир (мы не верим, но предположим) — она должна сейчас, сегодня, немедленно всесторонне высказаться за необходимость срочного присутствия ОБСЕ на Юго-Востоке Украины. Весёлые начальники новой Украины уже пообещали вчера давить и душить всех сепаратистов — ну, фактически они объявили гражданскую войну серьёзной части своей страны («сами разберутся», как Юрий Юлианыч Шевчук увещевал меня в самом начале этой истории — вот сейчас и начнут разбираться).

Чтобы не было войны, а одна сплошная демократия, как вы любите: пусть приходят наблюдатели, и Юго-Восток выбирает себе будущее.

Впрочем, я думаю, что прогрессивная общественность придумала себе другое, никогда не утомляющее занятие на ближайшее время — повторять: скоро-скоро-скоро всё рухнет, скоро вы все пожалеете, ох, скоро.

Ну, тоже дело, конечно.

По поводу Крымской войны. Той, середины XIX века, где Лев Толстой сражался (после того, как повоевал в Чечне).

С чего началось.

Россия тогда ввела войска в Молдавию и Валахию, принадлежавшие Турции (которая в своё время, соответственно, захватила то, что ей не принадлежало.)

Но, почувствовав, что «просвещённая Европа» осуждает «российскую военщину» (началась массированная кампания в европейских СМИ, всё «цивилизованное человечество» потребовало осудить агрессора), Николай I, представьте, вывел войска.