Захар Прилепин - Не чужая смута. Один день – один год (сборник)

Русская классика — опасная штука. Табличку «Не влезай — убьёт» можно вешать.

В европейской экранизации «Войны и мира» Элен Курагину заразит сифилисом француз. Интересный подход. В книге этого нет. Черты её отца в качестве законченной, как говорит один мой товарищ, «либеральной гниды» тоже очень акцентированы в фильме, который, между прочим, делали немцы, поляки, итальянцы и… собственно французы.

Поведение некоторой части нынешней прогрессивной общественности — при определённых обстоятельствах — действительно напоминает поведение отца и дочери Курагиных из «Войны и мира». Мы имеем в виду не только экранизацию, странно акцентировавшую этот момент, но и первоисточник, естественно. Лев Николаевич, равно как и Тютчев, нравы отдельных представителей света знал отлично.

(Помните такую фразу из Толстого: «Если б правительство было умным и нравственным, если б оно было хоть немного русским!»)

(Потом всю эту аристократию, немалая часть которой давно выродилась и была, по сути, антирусской, — всем скопом отнесли к числу лучших людей России и, естественно, поименовали невинными жертвами большевизма. Что не совсем правда, мягко говоря.)

Схожие с курагинскими настроения были широко распространены и в начале Великой Отечественной: там своих курагиных развелось; они всегда разводятся, при любом режиме. Ждали немца, скрестив пальцы в кармане.

И сталинизм, как мы понимаем, тут был совершенно ни при чём: традиция.

В самом ужасном сне нынешнего гаранта с кремлёвским горцем не сравнить — но разве стало меньше курагиных?

Обидно только, что прогрессивную общественность уже не напугаешь тем, что явится француз и заразит её сифилисом, как княжну Курагину в кино.

В известном смысле, француз её давно уже заразил. Ей это в радость.

Любопытно: в 1822 году, то есть фактически двести лет назад, один американский деятель — Томас Джефферсон — писал другому — Джону Адамсу (оба, на минутку, побывали президентами США): «Создаётся впечатление, что европейские варвары вновь собираются истреблять друг друга. Кто бы кого ни уничтожил, одним разрушителем в мире станет меньше. Истребление безумцев в одной части света способствует благосостоянию в других его частях. Пусть это будет нашей заботой и давайте доить корову, пока русские держат её за рога, а турки за хвост».

Учитесь настоящей, национальной политике, господа. Американцы знают в этом толк уже двести лет. Доят корову. Надо уметь бить их по рукам. Пусть себя доят.

Кстати, в 1838 году гениально прозорливый Тютчев (тот самый, великий русский поэт и на тот момент дипломат) пишет из Турина взволнованное донесение в Россию, что цель, которую будут преследовать американцы, «заключается в том, чтобы утвердиться в Средиземном море», стремясь «к окончательному водворению там». И с этим, естественно, надо бороться, понимает Тютчев.

Это я выписал в связи с тем, что тут один молодой литератор пытался мне через столичную газету объяснить: не стоит вспоминать имена Пушкина, Тютчева и Достоевского и пытаться угадать, как бы они реагировали на нынешние события.

Нет, ребята. Стоит вспоминать имена Пушкина, Тютчева и Достоевского, потому что если у вас временно помутился разум — можно взять ума взаймы у классиков. У классиков ума много.

Пушкин в те же времена писал, что отношение Европы к России характеризуется двумя вещами: «невежеством и неблагодарностью».

Мир традиционно стоит в той же точке, что и стоял. Это нормально. Этика, эстетика, политика — вещи куда более устойчивые, чем нам кажется.

Но справедливости ради заметим, что это США двести лет подряд зачем-то хотят в Средиземное море, а мы к ним в подбрюшье куда реже заплываем.

Те, кто в России говорит «мир изменился», — люди вздорные. Не слушайте их, они плохому научат. Тютчеву они бы не понравились, точно говорю.

…Да, у этой истории есть продолжение.

Тютчева вскоре уволили из дипломатической службы (как и Горчакова — впоследствии одного из сильнейших российских дипломатов).

За увольнением Тютчева и Горчакова стоял министр иностранных дел Нессельроде — который, как известно, был в очень серьёзной степени ангажирован Австрией.

Много позже Нессельроде самого наконец уволили, и на его место как раз поставили Горчакова. Когда же у государя поинтересовались, чем обусловлен его выбор, он раздражённо ответил: «Потому что Горчаков — русский!»

Выводы? Мало того, что времена не изменились, — игроки те же самые.

Сегодня 16 марта 2014 года, и я имею досужий вопрос.

Правильно ли я понимаю, что реакция российской прогрессивной общественности, в случае ввода украинских войск в Донецк (это же их земля) и силовом подавлении восстания, будет заключаться в четырёх словах: «Это внутреннее дело Украины».

То есть, сначала «никогда не надо стрелять в свой народ, “Беркут”!» — а потом (молчаливое): «Иногда всё-таки можно».

Когда б Янукович, терявший власть, подогнал танки к Киеву — это был бы «фашизм, фашизм, фашизм», а тут будет что-то совсем другое, совсем.

Ещё раз повторимся: позиция украинской стороны прозрачна и ясна — они ЗА своё государство, и если нужно — всякий гуманизм отринут на раз.

Но как же наши гуманисты? Споют ли нам песню наши музыканты? Сочинят ли нам стихи наши поэты? Вот неужели ж никто и ничего не скажет?

Почему одни и те же люди не хотят возвращения Крыма в Россию даже с референдумом, а Курилы предлагают отдать Японии совсем без оного? Про Чечню вообще молчу. В 1996 году Борис Немцов, на тот момент губернатор Нижегородской области и вероятный преемник Ельцина, собрал пятьсот тысяч подписей за независимость Чечни. Сегодня с удовольствием собрал бы, если б мог, столько же за независимость Крыма. Общее в данном случае одно: и та, и другая территория должна быть независима от России. И Курилы, Курилы.

Как же их не любить, скажите мне.

Традиционная ситуация: стоит сплошной крик прогрессистов о том, что в Пскове запретили концерт белорусской группы «Ляпис Трубецкой», и одновременно поступают предложения от тех же самых людей запретить въезд на Запад и не допускать к украинскому зрителю Фёдора Бондарчука, Павла Лунгина, Олега Табакова, Владимира Бортко и Геннадия Хазанова — в общем, всех, кто поддержал право Крыма на независимость от Украины. (Ещё Леонид Ярмольник вполне прозрачно высказался по поводу Крыма — не забудьте Ярмольника.) Такая у нас демократия.

Отдельная «моя прелесть» — прямой и публичный призыв к украинскому народу бывшего министра правительства Ельцина — Альфреда Коха — начать партизанскую войну против российских оккупантов в Крыму. Убивайте русских — и Европа придёт на помощь: так и написано у него.