Кевин Сайтс - Синдром войны. О чем не говорят солдаты

Я стучу в дверь, и Сперри почти сразу же открывает. Он в футболке и джинсах, в носках, но без обуви. С ним две собаки: Карли, недавно купленный, очень непослушный бультерьер, названный дочкой Джеймса в честь известного сериала iCarly, и Эверет, наполовину сенбернар, наполовину спаниель. Эверет плетется за хозяином и, как и сам Сперри, выглядит старше своего возраста.

Мы пожимаем руки. Я говорю, что он выглядит лучше, чем когда я видел его в видоискатель камеры. Он смеется. А вот Эверет от меня прячется. Я нагибаюсь, протягиваю ему руку, чтобы он мог меня обнюхать, но он настороженно отходит в сторону. Я выпрямляюсь, и он начинает лаять.

«Надо же, — удивляется Сперри, — как странно. Никогда не слышал, чтобы он на кого-то лаял. Никогда».

Я удивлен не меньше, чем он. У меня всю жизнь были собаки, и я знаю, как найти с ними общий язык. Возможно, Эверету передалась повышенная настороженность Сперри. По мнению психологов и психиатров, это один из распространенных признаков посттравматического синдрома у ветеранов. Причина в том, что в зоне боевых действий солдатам приходится быть в постоянном напряжении. Кроме того, многие из них перестают доверять людям. Владельцы собак иногда слишком полагаются на инстинкты своих питомцев, но я надеюсь, что к Сперри это не относится. Мы обмениваемся любезностями, но я чувствую, что ему неловко в моем присутствии. При личной встрече все совсем не так, как при разговоре по телефону. Дистанционное общение не создает близости и дает возможность контролировать ситуацию, ведь его можно прекратить в любой момент. Как бы то ни было, я добился, чего хотел: я здесь, в его гостиной. Теперь мы можем поговорить о его жизни после возвращения домой. Мне кажется, что, несмотря на все свои сомнения и колебания, он и сам хочет рассказать мне свою историю.

Джеймс знакомит меня со своей женой Кэти (он просил не упоминать ее настоящее имя в этой книге). Они начали встречаться еще в первом классе средней школы. На следующий год они вместе поступили на военную службу.

Кэти хотела стать военным фотожурналистом, но оказалась в автомастерской. Все время службы она оставалась в США, ни в Ирак, ни в Афганистан ее не направили. Сперри с самого начала хотел поступить в пехоту, куда, конечно, и попал. Я достаю ноутбук и показываю им видео, снятое в день, когда ранили Джеймса. Он никогда раньше его не видел, в отличие, как ни странно, от Кэти. Ей эта запись попалась на глаза в учебном центре морской пехоты Кэмп-Лиджен в Северной Каролине, куда ее направили после тренировочного лагеря для получения специальности механика. Она случайно увидела репортаж NBC News об операции в Эль-Фаллудже. Кэти говорит, что, несмотря на кровь и повязку на голове, она сразу же узнала Джеймса. Сейчас они не отрываясь смотрят запись, наблюдая, как камера крупным планом показывает темно-красные пластиковые четки на брючном ремне Сперри.

Снимая те кадры, я подумал, что четки — это талисман Сперри. Многие солдаты верят, что какая-нибудь вещь приносит им удачу в бою. Но поговорив однажды со Сперри, понял, что на самом деле четки значат для него гораздо больше. Они — напоминание об одном из тех событий, которые, как считает Джеймс, превратили его из наивного и полного надежд подростка в солдата с каменным сердцем.

Самым близким другом Сперри во время службы в морской пехоте был Фернандо Хэннон, с которым он познакомился во время начальной подготовки в Кэмп-Пендлтон. Хэннон не собирался становиться профессиональным военным, его просто вдохновлял пример отца, участвовавшего в войне во Вьетнаме. Фернандо, наполовину мексиканец, был настоящим гигантом, под два метра ростом. При этом он был очень добродушным и открытым и, по словам Сперри, каждый день молил Бога о том, чтобы ему не пришлось никого убивать во время службы. Хэннон был очень привязан к семье и, когда незадолго до их отправки в Ирак стало известно, что у его сестры рак, без разрешения покинул базу, чтобы навестить ее. Сперри пришлось прикрывать друга.

Хэннон хотел, чтобы отец мог гордиться его службой в армии. Но настоящей его мечтой было стать хиропрактиком и жениться на своей школьной подружке, Рут Понс. Рут была так влюблена в Хэннона, что пригласила его пойти с ней на выпускной школьный бал. Хэннон тоже был от нее без ума. Сперри вспоминает, что Хэннон больше всего любил говорить о предстоящей свадьбе. Он считал, что свадьба — самый счастливый момент в жизни человека, и начал копить на нее еще до знакомства с Рут. Фернандо рассказал Джеймсу, что собрал уже $48 000, откладывая понемногу из тех денег, которые получал, подрабатывая еще подростком.

«Он был прямо как девушка, — с улыбкой вспоминает Сперри. — Мог в подробностях рассказать, как будет украшен зал, в каких цветах, даже какой будет торт. Хэннон рассказывал, что в детстве никогда не играл в солдатиков. Он больше всего любил воображать мир принцев и принцесс».

В отличие от Сперри, Хэннон был очень религиозен. Он воспитывался в католической семье, часто молился, даже привез с собой в Ирак четки. Фернандо ни за что не хотел никого убивать, и Сперри делал все, чтобы помочь другу.

Их рота базировалась в деревне Эль-Карма неподалеку от Эль-Фаллуджи, на территории заброшенной школы. Сперри и Хэннону часто приходилось дежурить на КПП № 8 на окружной дороге Эль-Фаллуджи, известной среди военных как «Лист клевера». Там они дежурили и 14 августа 2004 года. Хэннону было приказано занять более опасную позицию, на дороге из Эль-Фаллуджи. Город по-прежнему занимали боевики, и на пост пехотинцев часто совершали нападения смертники. Сперри должен был дежурить на КПП напротив, на дороге из Багдада. Но они поменялись. Они и раньше так делали, чтобы у Хэннона было меньше шансов столкнуться с противником и не пришлось бы убивать. Но на этот раз на пост напали с другой стороны. Смертник в начиненной взрывчаткой машине ехал со стороны Багдада прямо на позицию Хэннона.

«Я услышал оглушительный взрыв, — рассказывает Сперри. — КПП был полностью разрушен. Когда дым рассеялся, я побежал туда и увидел Хэннона на обочине. Обе руки и ноги у него были сломаны, грудь изранена осколками, один глаз выбит».

Несмотря на боль, Хэннон спросил, что случилось со вторым пехотинцем. Джеффри Перес, друг Хэннона и Сперри еще с учебного лагеря, погиб. Сам Хэннон умер во время эвакуации в Багдад. Сперри узнал о смерти лучшего друга только на следующий день.

Хэннона эвакуировали на вертолете. А Сперри остался на посту. С наступлением темноты на них опять напали. Боевики обстреляли их из минометов. Мины взрывались так близко, что Сперри помнит, как со стен здания, за которым они укрылись, осыпалась штукатурка.

«Там никогда не чувствуешь себя в безопасности, но приходит момент, когда больше не хочется убегать», — его рассказ звучал убедительно.