Александр Елисеев - Русские в СССР. Потерпевшие или победители?

Обращает на себя внимание то, что Ленину просто-напросто запретили (21 сентября) быть в Петрограде. Его элементарно боялись и явно хотели избежать вооруженного восстания.

Поэтому Ленин в начале октября тайно перебирается в Питер, где начинает убеждать своих соратников. В принципе решение о восстании было принято в ночь с 10 на 11 ноября. Но и после этого сохранились мощные разногласия. Многие цекисты считали, что надо занимать позицию выжидательную. Даже Троцкий и тот предлагал – сначала на съезде Советов потребовать от Временного правительства передать власть, и только если оно уже не согласится – действовать силой. «Наш принцип – вся власть Советам, – утверждал «демон революции». – На предстоящем заседании Всероссийского съезда Советов этот принцип должен быть воплощен в жизнь. Приведет ли это к восстанию или какой-либо другой форме действия, зависит не столько от Советов, сколько от тех, кто вопреки единодушной воле народа держит в руках правительственную власть… Является ли это восстанием? У нас – полуправительство, которому народ не доверяет и которое само не верит себе».

При этом именно Троцкий сыграл основную роль в решении большевиков бойкотировать Предпарламент. Сама большевистская фракция ПП была против бойкота, но «демон революции» настоял на нем. Но почему же он тогда был так скептически настроен в отношении вооруженного восстания. Складывается такое впечатление, что Троцкому важно было максимально расшатать ситуацию, долгое время не доводя ее до окончательного разрешения. Если бы вопрос о восстании был поставлен в зависимость от решения съезда Советов, то сам съезд мог бы заколебаться – а политический кризис продлиться как угодно долго.

В общем, цекисты продолжали колебаться. Окончательное решение было принято лишь 16 октября. И в немалой степени на него повлияло начало вооруженных столкновений между немцами и большевиками. Так, 11 октября немцы организовали поход (через Балтийское море) на Петроград, выдвинув 300 кораблей. Им противостоял Балтийский флот, который на тот момент даже не подчинялся Временному правительству. Впечатляющее сражение развернулось в проливе Моонзунд. По некоторым данным, немцы там потеряли четверть своих кораблей. В сражении при Моонзунде большую роль сыграли большевики-балтийцы, которые представили свое сопротивление как акт революционной войны. Сегодняшние адвокаты большевизма часто указывают на этот факт, утверждая, что он лучше всего опровергает версию о сотрудничестве Ленина с Генштабом. Одновременно они обращают внимание на то, что именно Временное правительство сдало Ригу.

Между тем сам факт столкновения еще ни о чем не говорит. Вообще существует довольно-таки обширная аргументация в пользу того, что Ленин сотрудничал с немецким Генштабом (впрочем, есть и такая же обширная контраргументация).

Однако рассуждать об этом сейчас не следует – это тема отдельного разговора. В любом случае немцы были объективно заинтересованы в победе Ленина, ведь она означала бы мирные переговоры и выход России из войны. Но почему же они тогда «вдарили» по большевикам?

А это становится понятным в свете сказанного выше. Ленин-то хотел прийти к власти, а его сотоварищи не хотели. Поэтому и немцы стали терять терпение, нервничать. Судя по всему, им пришло в голову оказать впечатляющее давление на большевиков. Вот они его и оказали – весьма наглядно, используя свою военную мощь. А тут еще и Ленин запугивал своих соратников тем, что Керенский может в любой момент взять Петроград: «Ждать «формального» большинства у большевиков наивно: ни одна революция этого не ждет. И Керенский с К оне ждут, а готовят сдачу Питера…» («Большевики должны взять власть!»).

И очень многие большевистские лидеры должны были призадуматься. Перед ними встала «веселенькая» альтернатива – либо быть перевешанными немцами, либо попытаться стать вождями России. К тому же большевикам на пятки стала наступать более радикальная сила – анархисты. Они, кстати, имели очень сильную поддержку в рабочем движении. «Массовые настроения в столице были таковы, что если бы не большевики, то анархисты могли бы двинуть вооруженные отряды на социал-либеральное правительство, – пишет А.В. Шубин. – И большевики это учитывали. Тревога по поводу того, что анархисты могут опередить большевиков, сквозит даже на заседании ЦК от 16 октября, в самый канун октябрьского переворота: «…повсюду намечается тяга к практическим результатам, резолюции уже не удовлетворяют… замечается рост влияния анархо-синдикалистов…». Лидеры анархо-синдикалистов имели высокие рейтинги в движении фабзавкомов – на всероссийской конференции ФЗК 17–22 октября Шатов и Жук были избраны в Центральный исполком ФЗК, причем Шатов набрал наибольшее количество голосов» («Анархия – мать порядка. Между красными и белыми»).

Понятно и поведение Временного правительства, сдавшего Ригу и подумывавшего о переезде в Москву. «Временные» надеялись на то, что немцы изрядно потреплют большевиков в Петрограде, а большевики – немцев. Тогда Керенский и К овернулись бы в Питер на готовенькое.

Однако расчеты Керенского и его сообщников не оправдались. Большевики захватили власть и удержали ее – благодаря армейской верхушке.

Как видим, большевики не так уж и стремились к власти. И это основательно подрывает один из базовых антикоммунистических постулатов, согласно которому партия ленинцев была этакой тоталитарной сектой маньяков, прямо-таки рвущейся к однопартийной диктатуре. Сами же большевики, в такой оптике, выглядят как людоеды, мечтающие побольше пострелять и помучить. Понятно, что этот миф, призванный вроде бы крушить большевиков, бьет по русскому народу. Возникает вопрос – как же это миллионы пошли за такими инфернальными существами, которым место в убойном западном ужастике? И как мог русский народ терпеть такую вот омерзительную диктатуру причмокивающих уэллсовских марсиан?

На самом деле все было гораздо сложнее. Большевики вовсе не ставили своей целью установить однопартийную диктатуру и вполне были готовы на создание коалиции социалистических партий. Так, 2 ноября была принята резолюция большевистского ВЦИК, в которой намечались контуры грядущего коалиционного правительства. Текст резолюции гласил: «Центральный Исполнительный Комитет считает желательным, чтобы в правительство вошли представители тех социалистических партий из Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые признают завоевания революции 24–25 октября, т. е. власть Советов, декреты о земле, о мире, рабочем контроле и вооружении рабочих… Правительство ответственно перед Центральным Исполнительным Комитетом. Центральный Исполнительный Комитет расширяется до 154 человек. К этим 154 делегатам Советов рабочих и солдатских депутатов добавляется 75 делегатов от губернских крестьянских Советов, 80 – от войсковых частей и от флота, 40 – от профессиональных союзов (25 – от всероссийских профессиональных объединений, пропорционально количеству организаций, 10 от «Викжеля» и 5 от почтово-телеграфных служащих) и 50 делегатов от социалистической части Петроградской городской думы. В Правительстве не менее половины мест должно быть предоставлено большевикам. Министерства труда, внутренних дел и иностранных дел должны быть предоставлены большевистской партии». (Показательно, что за союз с социалистическими партиями выступили пробольшевистские рабочие структуры – Петроградский союз металлистов и Московский совет заводских комитетов.)