Наталия Метлина - Все о моей мафии

Первому нашему герою Геннадию недавно исполнилось 50 лет. Ни отчества, ни фамилии своей он не помнит. С трудом вспомнил, что родом из Брянска. В 1974 году у него родилась дочь, но он ее никогда не видел, ведь в том же году Геннадий расстался с женой и уехал на заработки. Родители тем временем умерли.

Теперь он совсем один и без жилья. Три года назад появился на кировской свалке. Ночует в вагончике на окраине полигона и жизнью своей вполне доволен. Каждый день он проводит на свалке часов по десять. Собирает стеклотару. Здесь «мусорные люди» живут дружно, драк и ссор почти не бывает. Кировские бомжи традиционно делятся на категории. На самой высокой ступени иерархии — те, кто сортирует цветные металлы и алюминий. Они зарабатывают больше других — около шести тысяч рублей в месяц. Те, кто собирает картон и бумагу, получают от двух до четырех тысяч. На сортировке стеклотары заработок самый скромный — около тысячи рублей в месяц. Зарплату бомжам платит дирекция полигона. Хозяевам выгодно содержать на свалке рабов. Это же неучтенные люди — ни регистрации, ни паспортов у них нет. Налоги они тоже не платят. И в ведомостях не числятся. Директор полигона Сергей Соковнин и не скрывает, что на него работают бомжи и что такая ситуация ему, несомненно, выгодна. Они все равно здесь пасутся, так почему бы не использовать их по назначению. Вечерами на свалку приезжают грузовики, и бомжи забивают их до отказа отсортированным за день мусором. Машины увозят его на переработку. Деньги от перевозчиков — около 200 тысяч рублей в день — получает администрация свалки. На вторсырье хозяин может заработать несколько миллионов. Это еще одна важная статья дохода на любом полигоне. Лишь маленькая толика этой суммы достается бомжам. Наш друг Геннадий всех этих тонкостей не знает. И даже не осознает, что именно он и есть дешевая рабочая лошадь мусорной мафии. В редкие часы досуга он играет на улице с котенком по кличке Цыган. Есть у Геннадия и безобидное хобби. Он собирает на помойке сломанные часы, чинит их и относит к себе в вагончик. Бывшими в употреблении хронометрами увешаны все стены лачуги. Странно, зачем человеку, которому все равно, сколько времени, столько часов. Может быть, они напоминают ему о прошлом ВРЕМЕНИ, об иной, прежней жизни. Но теперь его дом здесь, на мусорной свалке. И дом, надо заметить, неплохой. Тут и умывальник, и печка, и даже маленькая плитка, на которой он готовит себе обед. Все, что он ест, тоже с помойки. Супермаркеты выбрасывают просроченные продукты тоннами. Они и идут на стол местным мусорным жителям. Работающие на помойке волонтеры находят крупные суммы денег и даже оружие. Недавно Геннадий нашел приемник, и теперь он в курсе последних новостей. Впрочем, самая страшная находка — это медицинские отходы — ампутированные конечности, окровавленные бинты. Все это должны утилизировать в печах специальные фирмы. Но медики тоже экономят и везут отходы своего производства на свалки. При виде больничных контейнеров бомжи бросаются врассыпную. Машины с медицинскими отходами привозят на свалки нелегально, в основном ночью и, естественно, за наличные деньги. Везут они СПИД и гепатит, кишечные вирусы и туберкулез. Установить, из каких клиник все это поступило, практически невозможно.

Если раньше на помойках работали бомжи-одиночки, то сейчас трудятся семьями. Баба Маша и дед Володя живут на свалке уже 12 лет. Владимир Геннадьевич собирает стройматериалы, а его жена ищет продукты. Здесь же работает их сын — Анатолий. Занимается любимым делом — сортирует бутылки. Для него помойка — настоящий Клондайк. И только внуки в этой семье не пошли по стопам старшего поколения. Дети Анатолия живут на окраине Кирова, на берегу реки Вятка. Своих родственников они никогда не навещают.

Третий путь, который может прекратить жизнь мусора, — это сжигание. Мусоросжигательные заводы строят во всем мире. Есть они и в России. В Москве сегодня действуют четыре. Такие же комплексы постоянно строят в Подмосковье. Один из самых крупных мусоросжигательных заводов находится в Люберецком районе напротив знаменитой Некрасовской свалки. Когда завод начали строить, всем казалось, что решение мусорной проблемы наконец найдено. Но завод простаивал, а свалка, наоборот, росла. Бывший глава района Игорь Аккуратов в июле 1997-го года издал постановление о выделении 17 гектаров некоему ООО «Некрасовка» под полигон и разрешил начать его эксплуатацию. Как выяснится позже, принятие подобных решений вообще не входило в его компетенцию. Акт приемки был подписан в июне 1998-го, хотя отходы на эту свалку завозились к тому моменту уже семь месяцев! Естественно, за наличный расчет, без каких-либо документов. Чувствуя полную безнаказанность, хозяева полигона попросили правительство Московской области освободить их от уплаты экологических платежей, одного из обязательных налогов. Правительство оставило просьбу без ответа, а «Некрасовка» решила, что молчание — знак согласия. Так хозяева свалки заработали свои первые 17 миллионов рублей. Ситуация изменилась только в 2000 году, когда губернатор Борис Громов закрыл полигон. Областное ГУВД тут же начало проверку деятельности «мусорной мафии». Но хозяев и след простыл. Говорят, улетели в Соединенные Штаты, где, видимо, успели обзавестись имуществом. Прошло шесть лет. На свалке появилось новое руководство. Директор полигона Юрий Лавров уверяет, что сегодня на свалку завозят только экологически чистый грунт, которым должны засыпать отходы. Но на территорию полигона Юрий Лавров чужих не пускает. Не пустил и нас. Юрий Борисович чего-то очень боится. Нас он уверял, что никаких претензий к руководству его компании нет. Лавров, видимо, кое-что забыл. Еще в феврале 2006 года сюда свозился строительный мусор. Это было установлено в ходе специальной проверки, проведенной сотрудниками Ростехнадзора Московской области. В марте того же года уже Генеральная прокуратура России обратила внимание на то, что ООО «Некрасовка» до сих пор не имеет необходимой проектной документации, а сотрудники ГУВД области смогли воочию убедиться в том, что на свалку завозится цементный лом, гипс, щебень и древесина при отсутствии специального разрешения. Рассказать о том, почему мусор в Люберецком районе предпочитают сбрасывать на полигон, а не везут на действующий завод, мог бы глава этого района господин Ружицкий. Но с нами Владимир Петрович общаться не захотел. В ходе расследования мы сами выяснили причину происходящего. Этот комплекс был заложен еще в 1994 году. Строился 10 лет. Сегодня комбинат едва справляется с тем валом, который привозят из города. Он способен перерабатывать всего 250 тысяч тонн отходов в год. А на любую свалку за это же время сгружают до миллиона тонн. Более того. Завод принимает мусор по полторы тысячи рублей за тонну, а свалка — по пятьсот рублей. Естественно, все отходы везут на помойку. А у легального мусорного бизнеса нет сегодня ни стимула, ни законодательной базы.