Никита Кричевский - Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики

По Закону 1990 г., вступившему в силу с 1 марта 1991 г., пенсии начислялись исходя из 55–75 % заработка либо за последние два года работы, либо за любые пять лет трудовой деятельности, но не свыше трех минимальных размеров пенсий, а для льготников – 3,5 размера (с 1 января 1992 г. минимальный размер пенсий был определен в 342 руб.). Законом 1990 г. сохранялись прежние размеры пенсии, если нет права на более высокий размер (ст. 133), отменялись все персональные пенсии (ст. 134). Для финансирования пенсионного обеспечения в декабре 1990 г. был учрежден специализированный институт – Пенсионный фонд России (ПФР), взносы в который в первоначальном варианте составляли 31,6 % от фонда оплаты труда + 1 % с заработной платы работников.

Однако гайдаровские «прыжки в рынок» и прочие социально-экономические «преобразования» привели к тому, что в 1992 г. в сравнении с 1991 г. индекс потребительских цен, по данным Росстата, вырос в 26,1 раза, реальные располагаемые доходы населения и реальный размер назначенных месячных пенсий снизились почти в два раза (точнее, на 47,5 и 48,1 % соответственно), а ВВП даже по официальным меркам уменьшился на 14,5 % [125]. Три минимальных размера пенсии (1026 руб.), в начале 1992-го считавшиеся неплохими деньгами, к концу того же года превратились в ничто.

В условиях галопирующей инфляции и постоянного уменьшения коэффициента замещения (отношения средней пенсии к утраченной средней зарплате), в 1990 г. равного 41 %, а к концу 1992 г. составлявшего менее 30 %, правительство России было вынуждено проводить постоянные индексации пенсий. Однако дальнейшая акселерация «серого» сектора и массовое бегство от уплаты пенсионных взносов лишь усугубляли дефицит ПФР. Ко всему прочему, устойчиво снижалось соотношение экономически активного населения к общему числу пенсионеров: если в 1991 г. этот показатель составлял 2,2, а в 1992 г. – 2,0, то начиная с 1993 г. он упал ниже двух и в дальнейшем становился все меньше и меньше (например, в 1995 г. – 1,8, а в 1996–1997 гг. – 1,7) [126]. Иными словами, исчез такой важнейший ресурс повышения пенсионного обеспечения, как рост численности занятого населения.

21 июля 1997 г. был принят очередной пенсионный акт – Федеральный закон «О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий», утвердивший новый формат пенсионного обеспечения на основе индивидуального коэффициента пенсионера (ИКП). По новым правилам, при трудовом стаже в 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин пенсия должна была составлять 55 % заработка без ограничения максимального размера (если стаж был выше, то и пенсия начислялась в большем размере). Пенсии, рассчитанные по ИКП, не выплачивались во время продолжения пенсионером трудовой деятельности.

Несмотря на рост среднего размера пенсий, коэффициент замещения продолжал снижаться, ухудшалось материальное положение пожилых людей. Например, в 1998 г. коэффициент замещения составлял 27,5 %, в 2000 г. – 27,8 %, в 2001 г. – 25,5 %. К тому же численность пенсионеров с 1995 г. по 2001 г. увеличилась на 4,2 %, а численность занятых снизилась на 2,6 %. Снова нужно было что-то делать.

В конце 2001 г. был принят целый пакет пенсионных законов, вводивший широко распространенную в мировой пенсионной практике трехуровневую пенсионную модель с накопительным компонентом. Отныне трудовые пенсии состояли из базовой, страховой и накопительной частей, пенсионные отчисления определены в 28 % от фонда оплаты труда (ФОТ), а минимальный страховой стаж для получения трудовой пенсии был равен пяти годам (работники с меньшим стажем довольствовались социальной пенсией).

К тому времени взносы в различные социальные фонды уплачивались не вразнобой, как раньше, а в составе единого социального налога (ЕСН), введенного, как тогда объясняли, для более качественного администрирования. В 2001 г. ставка ЕСН составляла 35,6 %, из которых 28 п.п. (процентных пунктов) шло в пенсионную систему, а остальные – на медицинское и социальное страхование. Наконец, была введена регрессивная шкала взносообложения: до определенной величины заработка взносы начислялись по «стандартному» тарифу, а затем ставка постепенно снижалась до полного «взносоосвобождения».

До 2005 г. российский пенсионный институт функционировал сбалансированно, трудовые пенсии за 2000–2004 гг. выросли более чем в 2,5 раза, а бюджет ПФР из хронически дефицитного стал профицитным (по итогам 2003 г. остаток средств бюджета ПФР составил 100,4 млрд руб., 2004 г. – 66,5 млрд руб.). Однако в 2005 г. без каких-либо вменяемых расчетов, а только лишь с благим намерением вывести заработки из тени, совокупная ставка ЕСН «на время» снизилась с 35,6 % до 26 %. Этот непродуманный шаг – корень текущих проблем с пенсионным дефицитом.

Основной удар был нанесен по пенсионной системе – доля пенсионных отчислений в ЕСН уменьшилась с 28 до 20 п.п., то есть из 9,6 п.п. суммарного снижения 8 п.п. пришлось на обязательное пенсионное страхование. В ПФР начал расти дефицит, сначала небольшой (в 2008 г. на покрытие недостачи по страховой части трудовых пенсий требовалось «всего» 171,8 млрд руб.), но в последующие годы выросший до 1 трлн руб. [127]

Достигла ли власть заявленной цели «обеления» зарплат? Нет. С начала нулевых плата за обналичку, посредством которой выплачиваются «серые» зарплаты, колебалась в пределах 5–6 %. Вытащить налоговых уклонистов на свет божий можно было двумя способами. Первый – снизить общий объем «зарплатных» налогов и взносов (то есть подоходного налога, или НДФЛ (13 %), и социальных отчислений, или ЕСН (26 %)) до 10–15 %, что по причине нехватки средств в федеральном бюджете и казне ПФР было нереально. Второй – резко ужесточить борьбу с незаконными финансовыми операциями, что также оказалось невыполнимым. Все разговоры об увеличении собираемости НДФЛ – лукавство, поскольку в те годы рост налогов и сборов с доходов граждан коррелировал с увеличением совокупного ФОТ по экономике в целом.

В середине нулевых актуарии (страховые математики) подсчитали, что для покрытия дефицита ПФР по страховой части в 2007 г. следовало бы увеличить тариф отчислений в пенсионную систему всего на 1 п. п, в 2008 г. – на 2,3 п. п, а в 2015 г. – на 2,8 п. п. [128]Но не такой была власть в те годы: поток нефтедолларов с каждым годом увеличивался, народ был доволен, к чему повышать налоговую и взносовую нагрузку?

Больше того, в кризисном 2008 г. государство приняло популистское, ресурсно не подкрепленное решение о валоризации, или денежной переоценке пенсионных прав граждан, имеющих трудовой стаж до 2002 г. Для тех, кто работал в период 1991–2001 гг., расчетный пенсионный капитал увеличился на 10 %, а для трудившихся до 1991 г. дополнительная прибавка помимо 10 % составила 1 % за каждый год советского стажа. И это при прежних источниках поступлений в ПФР! Нужно ли говорить, что пенсионный дефицит вырос еще больше, достигнув к началу второго десятилетия нового века триллиона рублей, а сама пенсионная система превратилась в легальную финансовую пирамиду с предсказуемым финалом?