Александр Попов - Два Петербурга. Мистический путеводитель

Но 1 марта произошла седьмая попытка покушения на императора. Закончившаяся на этот раз его трагической гибелью. Покушение снова проводили члены «Народной воли», на этот раз под руководством Андрея Желябова. В Петербурге он жил по адресу 2-я Рота, д. 15, кв. 4 (ныне это улица 2-я Красноармейская).

Народовольцы организовали наблюдение за государем, пытаясь выяснить маршруты его поездок по городу. Вскоре стало известно, что каждое воскресенье тот принимает в Михайловском манеже развод войск.

2 декабря 1880 года «купец Кобозев» арендовал помещение во флигеле дома № 8 окнами на Малую Садовую. Как он объяснил управляющему, здесь он собирается открыть сырную лавку, «Склад русских товаров Е. Кобозева». 7 января купец вместе с женой поселился в будущей лавке и занялся ремонтом помещения. Как вы уже догадываетесь, под именами супругов Кобозевых скрывались члены Исполнительного комитета «Народной воли»: Юрий Богданович и Анна Якимова.

Из полуподвального помещения народовольцы по ночам вели подкоп под проезжую часть Малой Садовой, где собирались заложить мину. Всего в земляных работах принимало участие десять народовольцев-мужчин. (После раскрытия заговора четверо из них позже были повешены, двое погибли в заключении, двое стали сотрудничать с властями, а один, Михаил Фроленко, получив замену смертной казни вечной каторгой, освободился в 1905 году.) Однако такое количество физически крепких мужчин, собирающихся вечером, а утром – расходящихся, вызвало у соседей подозрение. К тому же кто-то увидел, что купчиха Кобозева – курит, а патриархальному купечеству такое поведение было в высшей степени не свойственно.

Эта дверь когда-то вела в сырную лавку, откуда готовился подкоп под Малую Садовую для закладки 40 килограммов динамита

28 февраля в лавке Кобозевых был проведен обыск. Генерал инженерных войск Мравинский в присутствии полиции осмотрел помещение и обнаружил деревянную обшивку, за которой пряталась извлеченная земля. Ему объяснили, что дерево защищает подвал от проникающей сырости, а пятна свежей земли на полу всего лишь следы от пролитой сметаны. Полиция этим вполне удовлетворилась и ушла. Позже Мравинский был разжалован военным судом.

Народовольцы поняли, что действовать необходимо как можно быстрее. Под улицу были заложены два сосуда с 40 килограммами динамита. За техническую часть операции, вернее, за изготовление динамита, отвечал Николай Кибальчич, живший на набережной Лиговского канала, 83 (ныне это Лиговский проспект).

А за день до этого, 27 февраля, в № 12 меблированных комнат госпожи Мессюро, располагавшихся на углу Невского проспекта и Караванной улицы, был арестован Андрей Желябов. Руководство покушением взяла на себя Софья Перовская.

Но в тот день экипаж императора, следуя к манежу, повернул с Невского не на Малую Садовую, а на Екатерининский канал.

Премьер-министр Лорис-Меликов еще в начале февраля 1881 года докладывал царю, что, по сведениям полиции, «Народная воля» готовит очередное покушение на него, а утром 1 марта Лорис-Меликов просил Александра отменить регулярную поездку на парад в манеже. Но Александр понимал: стоит один раз испугаться революционеров, то и не заметишь, как окажешься загнанной в угол крысой, боящейся показать нос из дворца.

Перовская, узнав, что царь уже в манеже, расставила бомбистов, дожидавшихся у лавки, по набережной канала. Теперь его величество был приговорен, каким бы путем он ни возвращался.

Из манежа царский экипаж снова отправился к Зимнему по набережной, и Перовская, дождавшись, когда он поравняется с бомбометателем Рысаковым, взмахнула платком, отдавая приказ бросить бомбу.

Карета царя была укреплена снизу, а Рысаков почему-то бросил бомбу именно под днище. Раздался взрыв, осколками ранило нескольких черкесов из царского конвоя, но сам Александр не пострадал: он был лишь слегка оглушен. Кучер умолял его не выходить из кареты, обещая, что и в поврежденном экипаже довезет до дворца. Но это было бы непорядочно и трусливо, и царь Александр вышел. Вот как это объяснял революционер-анархист князь Кропоткин: «…он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов. Так поступал он во время русско-турецкой войны…»

Манеж. Отсюда Александр отправился на смерть

Рысаков был схвачен прохожими, и царь, подойдя к нему, спросил:

– Ты бросил бомбу?

– Да, я.

– Кто таков?

– Мещанин Глазов.

Государь покачал головой и резюмировал:

– Хорош!

Подбежал кто-то из свиты и спросил у Александра, не ранен ли он. Тот ответил:

– Я нет… Слава Богу… Но вот… – и указал на корчившегося в луже крови черкеса.

– Еще неизвестно, слава ли Богу! – выкрикнул Рысаков. Он видел, что к месту происшествия подходит с бомбой под мышкой Гриневицкий.

Царь медленно пошел вдоль канала, и, когда он поравнялся с Гриневицким, тот бросил ему под ноги бомбу. Взрывом обоих отшвырнуло к решетке набережной. Одежда царя была сожжена и сорвана взрывом, он был наполовину гол. Правая его нога была оторвана, левая раздроблена и почти отделилась от туловища. Лицо и голова были в ранах. Все застыли. Несколько минут к царю никто не подходил, но тут на канал выехали возвращавшиеся с развода кадеты и подбежал жандармский ротмистр Колюбакин. Третий бомбист Емельянов тоже подошел к собравшимся, но испугался и не бросил бомбу.

Кто-то предложил занести монарха в какой-нибудь дом, но тот прошептал:

– Во дворец… Там умереть…

Колюбакин погрузил царя в сани и велел ехать во дворец. Монарх открыл глаза и спросил:

– Ты ранен, Колюбакин?

Это были его последние слова.

1 марта 1881 года в 15 часов 35 минут спущенный на флагштоке Зимнего дворца императорский штандарт оповестил население Санкт-Петербурга о смерти государя.

Всего за подготовку покушения было повешено на Семеновском плацу пять человек: Желябов, Перовская, Кибальчич, Михайлов, Рысаков. Гриневицкий погиб при покушении, Саблин застрелился при попытке ареста, а Гельфман была помилована из-за беременности, но умерла из-за родового осложнения.

Богданович был арестован в 1882 году в Москве и приговорен к смертной казни, позже замененной вечной каторгой. Умер в 1888 году в Шлиссельбургской крепости от туберкулеза.

Якимова была арестована в Киеве 21 апреля 1881 года, приговорена к смертной казни, которая была заменена вечной каторгой. В 1899-м вышла на поселение, в 1904-м бежала. Вступила в партию эсеров, участвовала в революции 1905 года. В 1907-м была арестована и выслана на поселение в Читу. После Октябрьской революции жила в Москве, умерла в 1942 году в эвакуации в Новосибирске.