Андрей Буровский - Расправа над СССР – предумышленное убийство

Только в СССР этих полувменяемых вообще могли заметить – и все по той же причине: из-за приверженности правительства СССР к идеологическим догмам. Движение «диссидентов» объединяло не врагов социализма, а его сторонников. Они хотели не прекратить эксперимент, а поставить другой эксперимент, по своей собственной программе. Так что власти и «диссиденты» говорили на одном языке и прекрасно понимали друг друга.

«Диссидент» замахивается на догму, правительство начинает с ним «бороться», и решайте сами, кто тут безумнее… А если бы никто не реагировал? Написал человек идиотскую книжку про «День убийств», а всем наплевать, никто ее просто не читает. Написал «Прогулки с Пушкиным» – получил по морде, но от самых что ни на есть частных лиц, а власти тут, опять же, ни при чем. Глядишь, так весь пафос общественной борьбы и сошел бы на нет.

Уже в пору «перестройки» большая часть «диссидентов» не стала строить в России другого общества, а выехала за границу. В их числе и вдова Сахарова, Елена Боннэр, с тремя детьми от прежних браков.

Остальные бывшие «диссиденты», кроме эмигрировавших знаменитостей, и сейчас бегают по Москве, расставив руки и выпучив глаза. Они мутят воду в Интернете и докучают людям, требуя их поддерживать, но никому уже неинтересны и неопасны. Хотя, с другой стороны, Навальный и прочая публика с Болотной площади – тоже «диссиденты» нового времени.

Если бы «диссиденты» были способны, они устроили бы самую настоящую революцию. Но, к счастью, они были разобщены, каждый тянул в свою сторону. Не возникло ничего похожего на «партию нового типа» Ленина.

Среди «диссидентов» было много потомков коммунистов 1920–1930 годов, репрессированных Сталиным. Эти люди занимали особое, привилегированное положение, жили в особых поселках и регулярно получали очень неплохие пайки.

Во всем Красноярске жило всего три «диссидента». Все трое выехали в США. Один из них вернулся, разочаровавшись теперь уже и в своем новом Отечестве. Теперь он опять «борется», но уже под другим знаменем. Теперь он рьяный и «убежденный» сталинист и «борется» за возведение в Красноярске памятника Сталину.

Можно ли принимать всерьез и его самого, и других «диссидентов» – пусть судит сам читатель.

Нет ничего нового в том, что невозможно развалить страну и государство, если они сами не расколются внутри самих себя. А Советский Союз сам под себя заложил мины, которые просто не могли не рвануть: идеологию и свое странное государственное устройство, со сплошными национальными автономиями внутри границ.

Эти заболевания были заложены изначально, при формировании государства. Так рождается человек с пороком сердца и склонностью к диабету… Мальчик может вырасти и проживет довольно долго, но болезни будут лежать в его организме, как мины. Они проявятся к тридцати, будут мучить его к сорока, превратят в калеку в пятьдесят, а к шестидесяти убьют. Можно, конечно, их лечить, и тогда перспектива уже другая…

Но в СССР никто и не думал избавляться от идеологического отягощения. И им, и полугосударствами внутри государства даже гордились… Так малограмотная бабка, которой больше нечем заняться, делает «лечение» и хождение по клиникам основным смыслом своей жизни.

Идеология сковывала правительство СССР по рукам и по ногам, не давая делать главное: рационально использовать биосферные ресурсы СССР. В сущности, что ждет население (если угодно – народ) от своего правительства? В первую очередь налаживания разумного использования биосферных ресурсов, справедливого распределения, четких правил допуска к использованию богатств биосферы.

Одну важную задачу СССР решал, даже блестяще: организацию инфраструктуры. В этом, кстати, правительство пользовалось полной поддержкой и пониманием народа. Освоение Сибири, Казахстана, Дальнего Востока, Средней Азии, Севера всегда воспринималось романтически, приподнято. Люди гордились и личным участием, и участием своего народа в грандиозных проектах.

К тому же участие в освоении и строительстве неплохо оплачивалось. Строитель городка в тайге получал в нем квартиру и садовый участок неподалеку. Геолог, геодезист, геоморфолог, строитель трассы зарабатывал в 2–3 раза больше среднего жителя СССР.

А вот серьезной задачей управления и распределения биосферного ресурса правительство СССР не было озадачено никак, и это создавало колоссальное количество неиспользованных возможностей.

Начнем с очень скверного использования едва ли не главного биосферного ресурса всякого государства и общества: человеческого ресурса – ума, квалификации, образования, трудоспособности людей. Троцкий и Ленин вообще просто расточали этот ресурс России для мифической Мировой революции.

Истребление целых сословий – причем сословий, уже раскрывших свой генофонд в квалифицированной работе, – было не только страшным преступлением с точки зрения и морали и любого Уголовного кодекса. Это было чудовищное преступление против своей страны, ее будущего. Тысячу раз прав Владимир Солоухин: этих людей и их потомков долго еще будет не хватать современной России [134].

Чудовищно расточительный способ ведения войны привел к гибели огромного множества людей, которые вполне могли бы жить, трудиться, выращивать детей и внуков. На полях Сталинграда и под Москвой, под Прохоровкой и на Висле лежат не просто мертвые мальчики… Там, как и в расстрельных рвах 1918–1922 годов, лежат миллионы километров не пройденных дорог, невероятное количество не сделанной работы: не сделанной и руками, и головой. Лежат целые банки денег, которые некому заработать. Лежат непостроенные предприятия, незасеянные поля, непроизведенная продукция. Лежат несозданные философские и научные концепции, неразработанные приборы и механизмы, ненаписанные книги.

Сегодня частенько доводится слышать о Сталине, и особенно о Берии, как об «эффективном менеджере». Вероятно, Берия и правда лучше других использовал талант и трудоспособность лагерного контингента. Но что он использовал? Талант и образование людей, получивших образование и научившихся чему-то явно не в лагерях. «Шарашки», созданные Берией, эффективнее использования тех же людей на лесоповале, но и то и другое – и лесоповал, и «шарашка» – чистейшей воды забивание гвоздей микроскопом. Расточительность и неэффективность – фантастические.

ГУЛАГ после смерти Сталина не исчез, но по крайней мере сократился в несколько раз – уже хорошо. А ресурсы интеллигентной части общества стали использовать все же менее варварски.