Евгений Вышенков - Крыша. Устная история рэкета

Мимо этого странного мира мошенник пройти просто не мог. Для жуликов чековые магазины — один из самых надежных источников дохода. На набережной Макарова у магазина «Внешпосылторг» они предлагали обладателю чека хороший курс, один к двум. А в действительности рассчитывались с клиентом по номиналу, вместо остальных денег давали ровно нарезанную бумагу. Так как по закону чек стоил ровно столько, сколько на нем написано, то состава преступления в этом не усматривали. И когда обманутый приходил в 30-е отделение милиции Василеост-ровского РУВД, которое обслуживало чековый магазин, с заявлением, то оперативник спрашивал: «И что не так, уважаемый?» Довольно скоро потерпевший понимал, что писать на себя заявление, признаваясь в спекуляции, не стоит, тем более что в таком случае дорога за бугор будет для него закрыта навсегда. Опомнившись, он уходил. Порой еще возвращался на минутку с бутылкой армянского коньяка «три звездочки» за 8 рублей 12 копеек — за «беспокойство».

На Двинской улице был другой распределитель — магазин для моряков «Альбатрос». Предназначался он для тех, кто пересекал государственную морскую границу, в том числе и для военно-морских офицеров. Чеки «Альбатроса» назывались бонами. Система работала точно так же, с тем лишь отличием, что все цены в «Альбатросе» были копеечные — в десять раз меньше, чем установленные в советских магазинах. Куртка, к примеру, стоила около 10 рублей. Боны перепродавали один к восемнадцати— двадцати. Обманывали у «Альбатроса» по тому же принципу, что и на набережной Макарова. Разница была лишь в оборотах. «Альбатрос» лидировал: возле него всегда стояло до пятидесяти пройдох, которые про 1000 рублей дохода в день говорили «не очень». Чековая шизофрения рухнула вместе с Советским Союзом. На прощание советская власть обманула своих самых послушных и преданных граждан — с полок чековых магазинов убрали дефицит, и последние спецы хватали на свои чеки в буквальном смысле сувенирные спички.

Катран — небольшая черноморская акула, весом примерно в 15 килограммов. Для человека катран не опасен. В сленг слово «катран» вошло как название подпольного игорного дома.

Катран — маленькое казино для своих, с одной лишь разницей: если в современных казино жульничество практически невозможно, то на катранах в отношении -«случайных» посетителей оно было нормой.

Вероятно, термин пришел из городов Поти, Гагры, Кутаиси, где с 70-х годов стало модно быть жуликом. Именно оттуда в Москву и в Ленинград приезжали самые яркие шулеры, те, кто шпилит в карты,— их называли каталами. К таким всегда прилипала шутка: -«В картишки? — Да-нет, братишка!»

В Ленинграде существовало три центровых катрана, известны они были узкому кругу людей:

— «У Сельского» — в доме за гостиницей «Европейская»; Невский пр., дом 32—34, квартира 84;

— «на Казначейской» — ул. Казначейская, дом 3, квартира 15;

— «на Чековом» — рядом с домом на набережной Макарова, где находился магазин «Внешпосылторг»; 2-я линия В. О., дом 59/2, квартира 18.

Со своими на катранах, как правило, играли честно. Более того, в статьях дохода от катрана не было позиции «входная плата». Пускали лишь тех, кого знали лично. Зарабатывали с игры, с куража: каждый выигравший считал своим долгом откидывать в сторону хозяина щедрые чаевые. Кроме того, хозяин зарабатывал на спиртном и еде, которую готовили для гостей. Играли в основном в буру; реже — в покер, терц, деберц (родина терца — тюрьма, деберца — еврейские кварталы Одессы).

Лишь изредка на катраны заводили лохов. Их подыскивали в аэропортах и крупных универмагах из числа тех, кто хотел прикупить дефицит. Когда заходил лох, то всех предупреждали, чтобы не спугнули его сленгом и манерами — чтобы не «сел на измену».

С облапошенного простака хозяину платили дополнительно.

Главный катран, естественно, бьш рядом с «Европейской» — квартира о четырех комнатах на последнем этаже, обставленная антикварной мебелью. Здесь иногда играли на десятки тысяч, не выходя из комнаты по несколько дней. Катран держал сам Сельский, или Колхозник,— жулик старого образца Сергей Кужлев, 1938 года рождения, засиженный, из евреев-блатарей сталинской закваски. Ему помогала его падчерица Лера Румянцева, 1944 года рождения, дочь другого известного жулика. Сюда приходили сливки ленинградского преступного сообщества, в том числе и сам Феоктистов с группой поддержки. Уже тогда от них пахло не одеколоном, а парфюмом. Заходили и воры в законе, и торгаши, даже ответственные советские работники. Катран «У Сельского» до заката советской власти не дотянул. В 1981 году в этой квартире произошло убийство. Сельский зарезал человека Феоктистова — Бурыкина. Ссора переросла в те оскорбления, которые Сельский снести не смог. Он был арестован в тот же день. Еще несколько лет Лера умело вела дела, пока не скололась ханкой. Катран превратился в наркобордель, и в 1985 году милиция была вынуждена его прихлопнуть.

В том же дворе, что и катран Сельского, находилось помещение ОКОДа (оперативной комсомольской дружины), куда каждый день комсомольцы таскали фарцовщиков. Сегодня вместо ОКОДа — Вернисаж свободных художников, а у Сельского — офис немецкой фирмы.

«На Казначейской» собирались юркие фарцовщики, еще не ставшие тяжеловесами Невской першпективы. Сюда заходили скорее «провести время», развлечься, чем играть по-крупному. Держал его Саша Иванов по прозвищу Свин, полученному после того, как он проиграл огромную сумму в карточную игру «свинья». «На Казначейскую» заходили с девушками, что было немыслимо на других катранах. Когда надоедали карты, шли играть на бильярде в подростковый клуб «Дзержинец» на переулке Грив-цова. Там за народные деньги трудновоспитуемым юнцам додумались купить два бильярдных стола. К подросткам были прикреплены сержант Адмиралтейского РУВД Володя Кутаев и опер Николай Николаевич. Они и принимали гостей с катрана за умеренную входную плату, которая впоследствии позволила сержанту Кутаеву приобрести автомобиль ВАЗ 21013.

«На Чековом» катране, как и следует из его названия, играли ломщики из магазина «Внешпосылторг», до входа в который тут было всего-навсего шагов тридцать.

Катраны себя изжили с всеобщим падением запретов и появлением казино.

Шулеры на катранах играли в основном ради развлечения, зарабатывали же они на игре с доверчивыми и денежными провинциалами. Тех «обували» в салонах машин летом за Катькиным садом — с той стороны, что выходит к Александринке. В 1979 году во время облавы здесь было задержано более 15 человек и изъято около 200 тысяч рублей. Никто денег своими так и не признал.