Газета Завтра

Главный пароль Путина — стабильность. А женщины — более ответственные существа: и в мире в целом, и в России. Понятно, что в современной России семья в основном находится на женских плечах. Наш мужчина более подвижен, динамичен, но и менее ответственен, может подставить, бросить, что сплошь и рядом происходит. И, конечно, лозунг стабильности, надёжности, преемственности — для женщин, а особенно женщин старшего и среднего возраста, принципиально важен.

Это не значит, что любая пенсионерка обязательно голосует за Путина. Я говорю о некой статистической вероятности, о гипотезе. Но это — гипотеза, имеющая определённое подтверждение.

«ЗАВТРА». Интересный момент, который вы уже затронули, — территориальное деление. Получилось всё довольно стандартно. Больше всего голосов Путину дал Северный Кавказ, особенно мусульманский.

В. Ф.Да, больше — но только в процентном отношении. Даже если всё население Кавказа голосует за одного кандидата, оно не способно перевесить остальные регионы. В той же Чечне, если не ошибаюсь, всего около 700 тысяч избирателей, это примерно один район Москвы, где порядка 7, 5 миллионов избирателей. Тем не менее, территориальное деление действительно имеет значение. У нас не только Северный Кавказ голосовал за Путина, но и Татарстан, и Башкортостан. То есть, национальные республики, где высок удельный вес так называемой «титульной нации». Они голосовали за Путина гораздо более организованно, дисциплинированно, рельефно, чем русские регионы.

«ЗАВТРА». Путин — президент мусульман?

В. Ф.И буддистов, кстати, тоже. Но до этого и Ельцин, и Медведев тоже были президентами мусульман и буддистов. Такое впечатление, что и следующий президент будет президентом мусульман и буддистов. Национальные республики голосуют прежде всего за власть. Здесь две причины — с одной стороны, это более патриархальное общество, здесь больше уважения к авторитетам. С другой — простая логика: национальная республика в большой России должна всегда быть лояльна Центру с тем, чтобы обеспечить себе некоторые бюджетные трансферты, спокойствие, защиту автономии. Иначе лозунги типа «Хватит кормить Кавказ!» из громких слов превратятся в реальность. А этого ни одна республика и её элита допустить не может и не хочет.

Наконец, там прозрачность избирательных процедур существенно ниже, чем в русских регионах, не говоря уже о Москве и Санкт-Петербурге, где в этот раз на каждом участке дежурил десяток наблюдателей.

«ЗАВТРА». А что произошло с Питером? Питер — оппозиционный город, на декабрьских выборах «Единая Россия» показала очень скромный, гораздо ниже, чем в Москве, процент…

В. Ф.Более того, там идут суды, потому что «Справедливая Россия» подвергла сомнению эти результаты, она считает, что, как минимум, по нескольким районам результаты были сфальсифицированы.

«ЗАВТРА». Как же так получилось, что Питер дал почти 60 % голосов Путину?

В. Ф.В Москве у нас было всего 80 участков, этого недостаточно, чтобы считать полученные цифры полностью адекватными, но всё равно по этим участкам средний результат — 45–46 % за Путина, а официальный — 48, 5 %. То есть, в принципе две эти цифры совпадают.

В Санкт-Петербурге, к сожалению, у нас было всего 37 участков. Этого совершенно недостаточно, чтобы точно сказать, сколько проголосовало за Путина. Сравнивать мы не можем. Но одну цифру я всё-таки назову. В течение долгого времени перед выборами мы проводили опросы. В Москве мы прогнозировали порядка — 46 %, официальный результат Путина — 48 %. По Питеру наш прогноз был — 49 %.

«ЗАВТРА». Результат существенно превзошёл ваши ожидания… Есть одна идея, если не говорить о фальсификациях. Возможно, петербуржцы были очень благодарны Владимиру Владимировичу, что он забрал у них губернатора и назначил другого? Они прониклись тем, что Валентина Матвиенко уехала, наконец, в Москву и решили отблагодарить Путина? Или же сработал местный патриотизм?

В. Ф.Обе версии не выдерживают никакой критики. Дело в том, что рейтинг Матвиенко, даже перед её непосредственной отставкой, был выше, чем сейчас рейтинг Георгия Полтавченко. Что касается местного патриотизма — Путин всегда в Питере выступал хуже, чем по стране в целом. Местный патриотизм питерцев носит очень критический характер.

«ЗАВТРА». Наконец, феномен Михаила Прохорова, его неожиданное третье место…

В. Ф.Нет, вполне «ожиданное». И мы, и Фонд «Общественное мнение» ещё за неделю до выборов в своих прогнозах предсказали, что на этих выборах Прохоров обойдёт Жириновского, пусть и не намного. Главный ресурс Прохорова — это новизна. Он был единственным «свежим» кандидатом. Прохоров придумал название для своих конкурентов «думские старцы» и активно его использовал. Это хороший ход, которым он дистанцировался от обрыдших политиков. В каком-то смысле, как заметил один из моих коллег, Прохоров стал Жириновским для среднего класса.

«ЗАВТРА». Правда, трудно понять, что такое сегодня в России — «средний класс»…

В. Ф.Хорошо, давайте, назовём — средний слой. В 1993 году Жириновский на первых думских выборах занял первое место, набрав более 20 % голосов. Он резко отличался от других кандидатов — совершенно другая эстетика, риторика: он и не за СССР, и не за либеральные реформы, он — другой. То же самое произошло сегодня с Прохоровым. Практически никто не знает его программу, все забыли, что он предлагает ввести 60-часовую рабочую неделю. Прохоров сыграл «на новенького».

«ЗАВТРА». По всей видимости, Путину очень помогла ситуация с Болотной площадью. Электорат почувствовал дыхание хаоса. Многие люди, особенно в русских регионах, проголосовали не столько за Путина, и не столько против «оранжевых», но против возможной нестабильности. Против угрозы, даже очень отдаленной и теоретической, гражданской войны, против угрозы принципиальной смены власти. Люди представили себе новый состав власти: например, Навальный — президент, Прохоров — премьер, Рыжков — допустим, министр внутренних дел, Немцов — министр обороны, а Быков — министр культуры… и развели руками.

В. Ф.Накануне выборов мы проводили опросы насчёт страхов: гражданской войны, «оранжевой революции» и т. д. Они, конечно, есть, но носят очень ограниченный характер. Всего около 10–11 % боятся близкой «оранжевой революции». Гражданской войны, возращения «лихих 90-х» — тоже почти никто не боится.

Люди боятся роста цен на продукты, экономического кризиса, безработицы. То есть, страхи в основном носят социально-экономический характер, именно эти угрозы кажутся более реальными. А угрозы политические, которыми штаб Путина активно оперировал, значимы только для небольшой части электората. Но в избирательной кампании каждое лыко в строку, так что это тоже подействовало и дало некую прибавку Путину. В том числе, вероятно, помогло ему преодолеть президентский барьер с первой попытки, не доводя дело до второго тура.