Константин Романенко - Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

После смерти Ленина Бухарин стал членом Политбюро. Однако уже вскоре он стал пытаться протащить свою политику, отличную от линии Сталина. Так, еще в 1925 году, делая акцент на необходимости дальнейшего проведения экономических реформ в русле нэпа, он выдвинул известный лозунг, обращенный к крестьянам: «Обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство!». Этот лозунг уже к концу 1927 года предприимчивый кулак трансформировал в «хлебную забастовку».

К 1928 году политика нэпа исчерпала свои скудные возможности. Однако то, что она стала тормозом в дальнейшем развитии страны, понимали не все члены Политбюро. Против курса Сталина на индустриализацию и коллективизацию выступили Рыков и Томский, к ним примкнул и Бухарин. В 1928 году в статье «Заметки экономиста» он заявил: «Наша ведущая экономическая роль должна идти через рыночные отношения». Все другие подходы (в первую очередь сталинский) он объявил «авантюристическими».

Вокруг Бухарина образовалась некая «школа», которую составили выпускники так называемого Института красной профессуры. Признавая Бухарина как своего лидера, эти молодые люди, постепенно занявшие руководящие посты в наркоматах, профсоюзных, центральных партийных органах и учебных заведениях, тоже желали «делать» большую политику. В круг сторонников Бухарина входили аппаратчики из ЦКК, Госплана и деятели, возглавлявшие журнал «Большевик» и «Ленинградскую правду».

Оппонируя своим противникам, на июльском 1928 г. Пленуме ЦК ВКП(б) Сталин и указал на необходимость создания надежных резервов хлеба. При этом он выделил четыре обстоятельства: «мы не гарантированы от военного нападения»; «мы не гарантированы от осложнений на хлебном рынке»; «мы не гарантированы от неурожая»; «нам абсолютно необходим резерв для экспорта хлеба». Впрочем, то, что для СССР иной путь был дорогой в тупик, вскоре наглядно продемонстрировал разразившийся мировой экономический кризис.

Однако в 1928 году противоречия среди членов Политбюро стали предметом обсуждения, и в ноябре Пленум ЦК назвал позицию Рыкова и Томского «правым уклоном». На апрельском Пленуме следующего года была разгромлена и группа Бухарина, а 17 ноября 1929 года его вывели из состава Политбюро. Но уже через неделю он признал свои ошибки и заявил, что будет вести решительную борьбу против всех уклонов от генеральной линии партии и, прежде всего, против «правого уклона». В 1929 г. Бухарин был членом ВСНХ, с 1932 года – членом коллегии Наркомата тяжелой промышленности. В 1934 году его снова вывели из членов ЦК в кандидаты, но назначили на пост главного редактора газеты «Известия». Однако Бухарин не успокоился; он жаждал другого положения и, опираясь на «учеников» своей «школки», стал одним из руководителей тайной оппозиции, рассчитывавшей «убрать Сталина».

Среди обиженных на Сталина был и Алексей Рыков. Он происходил из семьи торговца Саратовской губернии и рано занялся революционной деятельностью. В 1910–1911 гг. жил в эмиграции во Франции. Членом Политбюро его избрали еще в 1922 году, а в следующем – он был назначен председателем Совета народных комиссаров. Он поддерживал Сталина как в борьбе с Троцким, так и с Зиновьевым и Каменевым. Разногласия с Генеральным секретарем стали проявляться у Рыкова с 1928 года, когда он выступил против свертывания нэпа, форсирования индустриализации и начала коллективизации. В декабре 1930 года его сняли с поста председателя СНК и вывели из состава Политбюро, назначив на пост наркома связи.

Наиболее близкие отношения у Рыкова сложились с Михаилом Томским (настоящая фамилия Ефремов). Незаконнорожденный сын слесаря и швеи, Томский получил образование в трехклассном реальном училище; в РСДРП он вступил в 1904 г., а членом Политбюро стал в 1922 году. В 1929 году он возглавил Всесоюзное объединение химической промышленности ВСНХ. Как и Рыков, он тоже выступил противником свертывания нэпа и ускоренных темпов индустриализации и коллективизации. Поэтому в 1930 году его тоже вывели из состава Политбюро и позже назначили заведующим Объединенным государственным издательством (ОГИЗом). Когда имя Томского было упомянуто на судебном процессе над другими участниками оппозиции, он застрелился у себя на квартире, оставив записку с проклятиями в адрес Зиновьева и Каменева.

Бухарин стреляться не стал, но, оказавшись под арестом, 2 июня 1937 г. он собственноручно описал в камере в своих признаниях историю своего падения. Он отмечал: «Зарождение т. н. «бухаринской школки» относится еще к 1919–1920 гг. Я читал тогда курс лекций… в Свердловском университете, и среди моих слушателей стал постепенно отбираться кружок, с которым я вел семинарские занятия. При этом с рядом участников этих занятий у меня установились и весьма близкие личные отношения: я заходил к ним на квартиру…

На этих занятиях, а равно и в разговорах на дому, которые тогда носили обычно теоретический характер… В те годы… я писал большую книгу под названием «Теория исторического материализма» и каждую из написанных глав прочитывал в своем кружке, причем эти главы горячо обсуждались. <���…> Слушателям импонировала моя «эрудиция», а я был в восторге от того, что нахожу таких благодарных «учеников». <���…> Обсуждение различных теоретических вопросов… стало переплетаться и с обсуждением вопросов текущей политики. <���…>

Состав группы был тогда примерно таков: А.Слепков, Д. Марецкий, Г. Марецкий, Д. Розит, И. Краваль, А. Троцкий, А. Гусев, Ф.Богданов, А. Зайцев… Не помню, когда появился А. Стецкий, П. Петровский, К. Розенталь, Т. Левина, В.Межулак, а затем Я. Стен. <���…> Примерно к этому времени моя группа пополнила свой состав. Туда вошли: Э. Гольденберг, А. Александров, В. Кузьмин, П. Сапожников (Цетлин)…»

Наличие преданных единомышленников воодушевляло теоретика. Фракционеры упражнялись в злословии по адресу Сталина и его окружения, собирая «сплетни и анекдотцы». Причем Бухарин признавался, что свой «авторитет» он добирал и тем, что «знакомил это ядро с секретными партийными документами ЦК, Политбюро, Исполкома и Президиума Коминтерна; воздавал похвалы этому молодняку и тем самым развращал его политически, сеял такие семена, которые принесли свои преступные плоды».

Конечно, не будет праздным вопрос: что же представляли собой эти молодые оппозиционеры, начитавшиеся азов марксизма? Кем были люди, грезившие о мировой революции и мнившие себя теоретиками нового учения? Позже, выступая 25 февраля на утреннем заседании февральско-мартовского пленума 1937 года, достаточно емкие характеристики этой оголтелой группке максималистов дал Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ А. Косарев. Он говорил: «В эту «школку» входили: Слепков, Марецкий, Астров, Айхенвальд, Цетлин, Сапожников, Кузьмин и целый ряд других лиц, и к которым впоследствии примкнули так называемые леваки – Шацкин, Стен и другие. Эта «школа молодых» была подобрана, организована и воспитана своим идейным организатором и учителем Бухариным.