Из истории военной разведки

Как же примирить результаты дознания с общераспространенным мнением о роли Шульмейстера? Рассмотрение защиты Макка указывает путь для разрешения этого вопроса, а ознакомление с перепиской, которая велась во французской армии, приводит к выяснению истины.

Согласно обвинительному акту Макк был виновен в том, что: 1) поверил ложному известию о высадке англичан в Булони и о революции во Франции; 2) принял движение французской армии к Иллеру за отступление; 3) не слушал предостережений одного из лучших своих шпионов, который сообщил ему о намерении Наполеона отрезать австрийцев от Тироля и окружить их в Ульме, и который добровольно вызывался быть заложником в удостоверение правдивости своих показаний. Шпионом этим был Шульмейстер.

Макк возражает в своем мемуаре, что Шульмейстера напрасно считали одним из лучших его шпионов, что он, Макк, не доверял ему, так как однажды Шульмейстер выпрашивал у него списочное состояние армии, что может подтвердить фельдмаршал-лейтенант Кленау. Макк прибавляет, что этот шпион в отношении своей нравственности ничем себя не зарекомендовал, ибо служил только за деньги, не был даже подданным его величества императора австрийского; его же предложение остаться заложником не имело никакого значения, ибо он мог всегда сказать, что неприятель изменил свой первоначальный план, причем знал отлично, что за это его не повесят.

По словам Макка, тотчас по приезде в армию эрцгерцог Фердинанд поставил во главе разведочной части путем шпионства некоего Венда, рекомендованного ему военным министром, дав ему чин и содержание капитана. Никто не знал прошлого Венда. Этот капитан бесконтрольно распоряжался разведками, получал необходимые суммы и посылал донесения эрцгерцогу и Макку. Следовательно, лучший шпион был у Венда, а не у главнокомандующего. По мнению Макка, обвинительный акт несправедливо возлагает на главнокомандующего ответственность за выбор шпионов, которая всецело падает на капитана заведывавшего разведывательною частью. Между тем 15 октября утром в своем рапорте, последнем до периода полного обложения, Венд не говорит ни слова о предстоявшей в тот же день блокаде, а наоборот, утверждает, что Геклингенский мост возобновлен ночью и что неприятель очевидно намеревается отступить по этому мосту на Блауберен. Итак, до последней минуты Венд подкреплял убеждение главнокомандующего, так как Блауберен находится в трех милях западнее Ульма, на дороге из Ульма через Урах в Штудгарт.

В рапорте от 21 октября, посланном Савари, Шульмейстер доносит, что, вернувшись в Ульм 19-го числа, он имел продолжительное свидание с Вендом, причем дает точные подробности об операциях австрийской армии, сообщенные ему Вендом; в рапорте от 26-го октября, адресованном также Савари, он указывает положение армий Кинмайера и Кутузова, основываясь на осмотре их, произведенном совместно с капитаном Вендом и Рульцким. Благодаря этим двум рапортам, хранящимся в переписке Великой армии, легко выяснить роль Шульмейстера.

После постановления нижнерейнского префекта о высылке Шульмейстер отправился в Германию; в австрийской армии он встретил своего приятеля капитана Рульцкого и капитана Венда, стоявшего во главе разведочной части; Шульмейстер вступил с ними в переговоры и, заручившись их содействием, тайно вернулся в Страсбург; здесь благодаря Савари он был представлен императору и заключил с ним условие подобно тому шпиону, о котором говорит Сепор в своем труде.

Впоследствии в своих разговорах с почтенными жителями Страсбурга, показания которых были собраны Диффенбахом и заслуживают полной веры, Шульмейстер сознавался, что 1 октября в Страсбурге получил аудиенцию от Наполеона. Он был подчинен адъютанту императора, Савари, который заведывал шпионством и полицией. Шапталь (Souvenirs sur Napoleon, стр. 381) упоминает о полицейской роли адъютантов и генералов императорской свиты. Госпожа де-Ремюза (Memoroires, том Н, стр. 246) рассказывает, что на время этой кампании Савари получил большой ящик с золотом для уплаты жалования полицейским агентам в армии и в завоеванных городах, причем он действовал очень ловко и знал буквально все.

Мемуары Фуше, изданные в 1824 году, также упоминают о роли Шульмейстера. Правда, против изложенного в Мемуарах, тотчас после выпуска их в свет, протестовал судебным порядком старший сын герцога Отрантского, и автор их, Вошан, был осужден Сенским судом. Тем не менее они имеют до известной степени значение документов. "Наполеон, говорится в них в 1 томе на странице 339-й, замечательно искусно сбил с толку Макка, который точно окаменел на своей Ульмской позиции. Все австрийские шпионы были очень легко подкуплены, тем более, что большинство из них уже изменили своим в Италии, где не мало содействовали поражениям Альвинции и Вурмзера. Теперь стали действовать на более широкую ногу, и почти все австрийские штабы оказались обманутыми. Я отдал Савари, заведывавшему шпионством при главной квартире, все мои секретные заметки о Германии и он быстро, с большим успехом разобрал их с помощью знаменитого Шульмейстера, истинного Протея по части розысков и субординации. Раз бреши были таким образом пробиты, все остальное было пустяком для наших храбрых солдат".

Через Шварцвальд Шульмейстер мог быстро приехать в Ульм. Представленный Вендом как шпион, он получил паспорта и свободно переезжал из одной армии в другую. Он уведомлял Наполеона о нерешительности Макка и скрывал передвижение Великой армии с севера, с берегов Рейна к Дунаю, от австрийского главнокомандующего, который продолжал готовиться к отпору со стороны Шварцвальда. Ничего нет невозможного в том, что при случае он давал Макку верные сведения, что 13-го, например, он сообщил ему план Наполеона — отрезать австрийцев от Тироля и окружить их в Ульме. Одновременно с этим Шульмейстер сообщал Макку как раз противоположные сведения через посредство подкупленного Венда, который еще 15-го утром уверял австрийского главнокомандующего, что французы отступают. Шульмейстер уехал 1 октября со своими соотечественниками, парикмахером Жаном Рипманном, родом из Корка, и нейфрейштадтским барышником Гаммелем, которые, вероятно, распускали такие же слухи, как Венд.

Колеблясь между этими разноречивыми показаниями, не решаясь ни на что, Макк бездействовал. Шульмейстер сразу познал неспособность Макка. Говоря лично да, а через посредство своего соучастника Венда нет, он повергал главнокомандующего в величайшую нерешительность. А время летело; вскоре Ульм был окружен и Макку оставалось только сдаться.

Что Шульмейстер принимал плату от Макка и от Мерфельдта — это тоже понятно. Мог ли он иметь овободный доступ в австрийские штабы, если бы на него не смотрели, как на шпиона, и не платили ему вознаграждения? Очень жаль, что первые рапорты Шульмейстера пропали. Помещаем ниже те, которые нам удалось разыскать; они очень интересны (Почерк Шульмейстера очень четкий и разборчивый, аналогичный с почерком экспедитора большого торгового дома. Русский перевод сделан возможно ближе к подлинным документам)