К Грот - Пушкинский Лицей

Чита, 14-го марта 1830г.

На днях получил доброе письмо ваше от 8-го Января, почтенный, дорогой мой друг Егор Антонович! Оно истинно меня утешило и как будто перенесло к вам, где бывал так счастлив. Спасибо вам за подробный отчет о вашем житье-бытье. Поцелуйте добрую мою М. Я. и всех ваших домашних: их воспоминание обо мне очень дорого для меня; от души всех благодарю. - Об себе я ничего особенного не имею вам сказать, могу только смело вас уверить, что каково бы ни было мое положение, я буду уметь его твердо переносить, и всегда найду в себе такие утешения, которых никакая человеческая сила не в состоянии меня лишить. Я много уже перенес и еще больше предстоит в будущем, если Богу

1 В. Д. Вольховский.

2 Жена Е. А , рожденная Витекер (Whitaker), ум. 1858 г.

3 Писано собственноручно Последующие письма И И. (из Петровской тюрьмы) были писаны от его имени женами декабристов (бар Розен, М. Юшновской, Нарышкиной, Кн. Е. И. Трубецкой и кн. М. Н Волконской).

130

угодно будет продлить надрезанную мою жизнь; но все это я ожидаю, как должно человеку, понимающему причину вещей и непременную их связь с тем, что рано или поздно должно восторжествовать, несмотря на усилия людей - глухих к наставлениям века. Желал бы только, чтоб все, принимающие в судьбе моей участие, не слишком горевали обо мне: их спокойствие меня бы еще более подкрепило.

Не откажите мне, почтенный друг, в возможности чем-нибудь отсюда вам быть полезным в расстроенных ваших обстоятельствах, - зная ваши правила, я понимаю, как вам тягостно не предвидеть близкого окончания ваших дел. Пришлите мне какое-нибудь сочинение на французском языке, с которого перевод мог бы быть напечатан на русском и с выгодою продан, - я найду средства скоро и по возможности хорошо его перевести и отсюда его к вам доставить. Вы этим доставите величайшее утешение. У нас здесь много книг прекрасных, но я не знаю, что может лучше разойтись. Vous etes sur les lieux, Vous devez le savoir bien mieux que moi1. Может быть это мечта, но мечта для меня утешительная, сладостная. Объяснений между нами не нужно: я пойму, если вы пришлете мне какую-нибудь книгу и скажете в письме, что она вам нравится, тогда я прямо за перо с некоторыми добрыми друзьями и спечем как пирог. Но увы! когда еще этот листок до вас долетит и когда получу ответ? - Мильон верст!

Человек странное существо: - мне бы хотелось еще от вас получить, или, лучше сказать, получать письма, - это первое совершенно меня опять взволновало. Скажите что-нибудь о наших чугунниках2 - об иных я кой-что знаю из газет и по письмам сестер но этого для меня как-то мало. Вообразите, что от Мясоедова получил год тому назад письмо - признаюсь никогда не ожидал, но тем не менее был очень рад.

Шепните мой дружеский поклон тем, кто не боится услышать голоса знакомого из-за Байкала. Надеюсь, что есть еще близкие сердца. Но Бога ради, чтоб никто не знал из неосторожных, что я кой-как к Вам постучался в дверь и на минуту перенесся в круг доброй семьи, которую вечно буду любить. Маленькой Annette мильон поцелуев от дяди /Ту...

1 Вам на месте виднее, чем мне (франц)

!Т. е. то вари шах-лицеистах (1-ю выпуска), так звавших дру! друга по чугунным кольцам, розданным им Е. А в знак прочности лицейского союза. К. Г.

5' 131

Еще последняя просьба: не откажите мне - помогать советами добрым моим сестрам, если они будут иметь в них нужду при могущей скоро случиться перемене в их семейных делах. Хотя при жизни отца оне и не в большом порядке, но я с ужасом думаю, что будет, если он скончается. Бог вам поможет. - Прощайте, будьте счастливы, сколько Вам желает искренний друг ваш.

Баронесса А. В. Розен - Е. А. Энгельгардту1 (по поручению Пущина)

Петровский Завод, 27-го ноября 1830.

Милостивый Государь Егор Антонович!

С удовольствием исполняю поручение Ивана Ивановича, который просит меня передать вам чувства, возбужденные в нем последним вашим письмом, начатым на Уральском хребте и оконченным в Петербурге. Вот, сколько я помню, собственные слова и выражения того из ваших воспитанников, который везде и всегда будет неизменным и признательным вашим другом и почитателем.

Он просил сказать доброму своему Егору Антоновичу, что он совершенно ожил, читая незабвенные для него строки, которыми так неожиданно порадован был 10-го сего месяца. Письмо ваше служит ему новым доказательством драгоценной и утешительной для него дружбы, которая ни временем, ни обстоятельствами не изменяется. Хотя он никогда в ней не сомневался, но тем не менее убеждаться в ней приятно. Сладко жить в памяти добрых друзей! - По крайней мере вы узнаете, что верный вам прежний Jeannot все тот же; что он не охлажден тюрьмою, с той же живостью чувствует, как и прежде, и сердцем отдохнул при мысли, что добрый его старый Директор с высот Уральских отыскивал отдаленное его жилище и думу о нем думал. Спасибо вам, почтенный человек! Верьте, что чувства ваши достойным образом разделяются, и что понятен стон благородной вашей души, скорбящей о бедствиях человечества. - В первом вашем письме вы

1 Бар. А. В. Розен, сестра товарища Пущина И. В Малиновского, женившегося

впоследствии (1834г.) на сестре Пущина, Марии Ивановне. На другой сестре М. В. Малиновской женился тогда же другой их товарищ В Д Вольховский. Декабрист А. Е. Розен женился еще до рокового бунта (в нач. 1825 г.). Жена догнала своего мужа в Сибири.

изложили весь ваш быт и сделали его как бы вновь причастным семейному вашему кругу. К сожалению, он не может вам дать того же отчета - жизнь его бездейственная, однообразная! Живет потому, что Провидению угодно, чтоб он жил; без сего убеждения с трудом бы понял, к чему ведет теперешнее его существование. Впрочем не огорчайтесь: человек, когда это нужно, находит в себе те силы, которые и не подозревал; он собственным опытом убед! лея в сей истине и благодарит Бога.

Провидение посетило бедствием Россию; ужасная болезнь свирепствует.1 Плачевное сие известие из Отечества сильно потрясло наши сердца, - мы просили прислать священника и с коленопреклонением вознесли к Небу недостойные, но искренние наши мольбы о родных, друзьях и всех страждущих.

Смерть Саврасова его поразила2; в душе пожелал ему светлой вечности и сказал с вами: ему теперь легче! Не стало одного доброго товарища, который кому-нибудь мог быть полезен, а он (т. е. Пущин) жив и здоров. Как это все понять?

Напомните о нем почтенной доброй Марье Яковлевне; скажите ей, что он часто воображением переносится к ней, чтобы, как прежде бывало, подышать тем спокойствием, которым она умела наделять всех окружающих ее. Надеется, что вспомнит его все ваше зрелое, а тогда юное потомство, всем от души желает возможного в сем мире счастия. Дайте ему весточку о лицейских его товарищах; о некоторых из них он ничего не слыхал с самой разлуки с вами; всех их помнит и любит по-прежнему. Бедная Марья Петровна! чем ее утешить, кроме живого участия в горестной судьбе ее.