К Грот - Пушкинский Лицей

На листке синей бумаги в 8° (без подписи):

Застольная песнь (в печати под назв. "Дифирамб"): "Други, пусть года несутся!"

К Амуру ("Еще в начале мая").

К Пастушке ("Что ты, пастушка приуныла!") (на том же листке неизвестная мне пьеса, вероятно, Дельвига: Как не так (нач.: "Фи, вы курите табак"; к сожалению, списка ее нет у нас).

1 На одном из таких листков есть пьеса "Мадригал", без подписи, отличающаяся легким стихом (несколько напоминающим Пушкинский) и весьма возможно принадлежащая Дельвигу. См. ниже в отделе пьес неизвестных авторов.

238

239

На другом листке синей бумаги в больш. 8° писанная рукою Илличевского известная пьеса Дельвига:

"На смерть кучера Агафона", пародия на помещенную тут же рядом пьесу Кошанского: "На смерть графини Ожаровской. Для наглядности сравнения приводим одну пьесу за другой.

На смерть графини Ожаровской2

Ни прелесть, ни краса, ни радость юных лет,

Ни пламень нежного супруга,

Ни сиротство детей, едва узревших свет,

Ни слезы не спасли от тяжкого недуга,

И Ожаровской нет...

Потухла, как заря во мраке тихой ночи,

Как эхо темное в пустыне соловья...

О небо! со слезой к тебе подъемлю очи,

И, бренный, не могу не вопрошать тебя:

Ужели радостью нам льститься невозможно

И в милом счастие напрасно находить.

Коль лучшим существам жить в мире лучшем должно,

А нам здесь слезы лить.

Увы! не будешь ты всех радостей душою,

Не встретишь каждого любезностью своей,

И другу не вместить в себе одной весь мир:

Уже не сядешь ты в мечтаньи за клавир,

Твой глас волшебный не прольется,

Через отверстое окно во мрак ветвей,

Где твой соперник - соловей

С досадою не отзовется.

И нежный твой супруг сквозь слез не улыбнется.

Умолкло все с тобой! Амуры слезы льют,

Супруг и Грации венки на урну вьют,

И оросив твой прах слезою:

Почий, вешают, мир с тобою!

На смерть кучера Агафона'

Ни рыжая брада, ни радость старых лет,

Ни дряхлая твоя супруга,

Ни кони не спасли от тяжкого недуга...

И Агафона нет!

Потух, как от копыт огонь во мраке ночи,

Как ржанье звучное усталого коня!..

О, небо! со слезой к тебе подъемлю очи,

И, бренный, не могу не вопросить тебя:

Ужель не вечно нам вожжами править можно,

И счастие в вине напрасно находить?

Иль лучшим кучерам жить в мире лучшем должно;

А нам с худыми быть!..

Увы! не будешь ты потряхивать вожжею!

Не будешь лошадей бить плетию своею

И, усом шевеля, по-русски их бранить;

Уже не станешь ты и по воду ходить!

Глас молодецкий не прольется,

И путник от тебя уж не зажмет ушей,

И при сияньи фонарей

Уж глас форейтора тебе не отзовется,

И, ах! Кузьминишна сквозь слез не улыбнется!

Умолкло все с тобой! Кухарки слезы льют,

Супруга, конюхи венки из сена вьют,

Глася отшедшему к покою:

Когда ты умер - чорт с тобою!

Особенно популярным произведением Дельвига из его лицейской поэзии стала его Прощальная песнь "Шесть лет промчались, как мечтанье", написанная для выпускного акта и ставшая лицейским гимном. О ее сочинении и судьбе см. у В. П. Гаевского в статье "Пушкин в Лицее" (Современник 1863, т. 97, стр. 86-87). Выше она напечатана в одном из писем Матюшкина.

1 Была напечатана в "Вести. Европы", 1814, No 23. Пародия Дельвига напечатана была в "Библиограф. Записках" 1S59, т. II, No 5, стр. 148.

2 В "Вести. Евр.". 1814, No 23. Печатный оттиск этой пьесы находится в той самой тетради Державина (No 9), где нашлись стихи Пушкина "Воспоминания в Ц. С", и стихотворение Кюхельбекера.

1 Автограф этой пьесы, с которого она напечатана в "Библиогр. Записках" принадлежал И. И. Пущину.

240

241

Стихотворения Кюхельбекера

В. К. Кюхельбекер (род. 1797, ум. 1846 г.). -лицо столь всем знакомое из истории литературы той эпохи, из биографии Пушкина и из декабрьских событий 1825 года, а печальная и трагическая судьба его также настолько известна', что останавливаться здесь более подробно на его жизни и характеристике не представляется надобности. Нас интересует здесь специально то, что сохранилось от поэтической деятельности Кюхельбекера - в Лицее.

"Вилы. Карл. Кюхельбекер - так характеризует его лицейский товарищ (бар. Корф),- начавший поздно учиться по-русски и от того, хотя и изучивший этот язык в совершенстве, но сохранивший в выговоре ясные следы немецкого происхождения, сверх того представлявший и по фигуре и по всем приемам живой тип немца, был предметом постоянных и неотступных насмешек целого Лицея за свои странности, неловкости и часто уморительную оригинальность. Длинный до бесконечности, притом сухой и как-то странно извивавшийся всем телом, что и навлекло ему эпитет "глиста", с эксцентрическим умом, с пылкими страстями, с необузданного вспыльчивостью, он, почти полупомешанный, всегда был готов на самые "курьезные" проделки... Он принадлежал к числу самых плодовитых наших стихотворцев, и хотя в стихах его было всегда странное направление и отчасти странный даже язык, но при всем том, как поэт, он едва ли стоял не выше Дельвига и должен был занять место непосредственно за Пушкиным"... В этой живой характеристике пристрастным увлечением является, конечно, последнее утверждение. Нельзя, разумеется, отказать Кюхельбекеру в некотором даровании, в известном поэтическом подъеме (что доказали его позднейшие опыты), но, разумеется, поэзия Дельвига была неизмеримо выше. Кюхельбекер очень рано и так сильно пристрастился к стихотворству, что над его метроманией жестоко смеялись товарищи, и вообще все время в Лицее - за свои смешные стороны - он был жертвой беспощадных эпиграмм и злых шуток. Есть известие, что в одном из лицейских стихотворных сборников большая часть стихов была на Кюхельбекера (это не дошедший до нас сборник "Жертва Мому")2. Особенно много эпиграмм на него и его стихоплетство сочинял Пушкин, который, впрочем, при всем том, очень любил и ценил его за его добрые свойства, относился к нему и в Лицее и после очень сердечно и до конца поддерживал с ним сношения и переписку. Кюхельбекер, хоть однажды и вызвавший Пушкина на дуэль за обидные по его адресу стихи, платил ему горячим дружеским чувством и благоговением перед его поэтическим гением. Ранняя страсть к стихам развилась у Кюхельбекера не без влияния Илличевского,

1 Кроме указанного выше {стр. 85), см. соч. Пушкина (изд. Литер, фонда). Еще Н. А. Гастфрейнда "Побег и поимка В. Кюхельбекера", СПб. 1904.

2 В. П. Раевский, "Современник", 1863, т. 97, стр. 147. >

242

которого он сам считает своим учителем в этой области, как видно из его стихотворения "В альбом Илличевскому".

"Не позабудь поэта,

Кому ты первый путь,

Путь скользкий, но прекрасный,

Путь к музам указал"...

В издание "Избранные стихотворения В. К. Кюхельбекера", Шо-де-фон: Ф.И.Бутурлин, Веймар, 1880, тип. Ушмана - из лицейских его стихотворений не вошло, по-видимому, ничего.